на часы. — Если мы посмеёмся так ещё 5 минут, то совершенно точно не уснём до утра.
— Ты права, — сказал папа. — Уже далеко за полночь. Будите Степашку, и пойдёмте в дом. Кто первый заступает на ночное дежурство?
— Я — сказал Серёжа.
— Хорошо. Тогда вот тебе молоко и термос. Пойдёмте.
Они высыпали шумной гурьбой в тёплую майскую ночь, и пошли к дому, всё ещё посмеиваясь и перебрасываясь шутками. Уложив малыша и дружно пожелав ему спокойной ночи, все разошлись по комнатам, но были слишком возбуждены, чтобы уснуть и ещё долго шептались друг с другом. Но во втором часу шёпот стих, и тишина окутала дом. Только Стёпа беспокойно взвизгивал, гоняясь во сне за соседским котом Матвеем, который, как ему приснилось, ел из его миски.
Счастливчик спал той ночью беспробудно и подал голос только когда встававший раньше всех папа вышел на веранду. Не желаю никого беспокоить папа забрал малыша на кухне и покормил его там, а потом, позавтракав, отнёс его обратно, а сам поднялся на второй этаж, чтобы продолжить работу над новой главой. Он слышал, как встала мама, и пожелала ему снизу доброго утра и удачной работы, а затем, голоса ребят. Они долго ласкали и гладили малыша в его коробке, а потом ушли завтракать. Папа был очень счастлив тем утром, и новая глава тоже была счастливой, как, впрочем, и вся история, которую он хотел рассказать. Когда он спускался вниз, чтобы пойти и приготовить традиционный полуденный кофе, Счастливчик снова спал, и он погладил его пушистую мордочку и пошептал ему что-то на ушко и тот смешно съежился, словно от щекотки и закрыл свои ушки лапками.
— Я очень надеюсь, ты будешь счастлив с нами, Счастливчик, — сказал папа и вышел на крыльцо, где уже вовсю светило солнце и трудяги пчёлы гудели в цветах.
— А мы с тобой, — добавил он и, улыбнувшись, отправился на кухню.
Когда он проходил мимо газона, из кустов выскочил Степашка и от полноты чувств, вцепился в папины сандалии, требуя поиграть с ним. Папа наклонился и, схватив Степашку за бока, легонько подбросил его в воздух.
— Что происходит, дорогой? — спросила высунувшаяся в этот момент из кухни мама. — У тебя какая-то новая идея?
— Да, — радостно сказал папа. — У меня тысячи новых идей! Я хочу научить нас всех летать, и начну со Степашки.
— Ой, — раздался Варин голос, — я тоже хочу летать!
— И я, пап!
— Ну, что же, — сказал папа, взбегая по ступенькам, — тогда по местам! Экипаж приветствует вас на борту нашего солнечного лайнера, и через несколько минут, очаровательная стюардесса принесёт вам кофе и сладости. Пристегните ремни и верьте в чудеса, мы взлетаем, друзья мои, взлетаем, взлетаем, взлетаем!..
И папа загудел, изображая звук двигателей, и хитро подмигнул маме.
— И проверь пожалуйста билет вон у того нахального мохнатого пассажира, который прячется под столом, — сказал он. — Мне кажется он заяц… И… никто не видел моей записной книжки? Я второй день не могу её найти…
Глава 14
Май пролетел незаметно. Всё окуталось листвой, и когда было жарко, в воздухе стоял душный аромат нагретой солнцем зелени. На крохотном озере рядом с дачами каждый день случалось столпотворение от желающей искупаться там детворы. Их визг долетал порой до самых дальних участков и старики отрывались от чтения газет и ленивой болтовни и с улыбкой прислушивались к ним и снисходительно качали головами, вспоминая свою молодость. По утрам, трава на газоне сверкала густой росой, и Степашка кувыркался в ней до изнеможения, а потом шёл и ложился весь мокрый под кустами смородины, пережидая жару, лениво оглядывая прохаживающихся под самым его носом трясогузок. Только появление соседского кота Матвея могло вывести его из этого сонного бодрствования, и тогда он вскакивал и с ворчанием мчался к забору, где секунду назад мелькнула рыжая тень. После такого «подвига», Степашка жадно пил воду, долго отфыркивался и снова возвращался на свой наблюдательный пункт, тяжело плюхаясь на прохладную землю.
«Ужасный пройдоха этот Матвей, — думал он, вновь погружаясь в дремоту. — И почему он вечно хочет забраться к нам? Наверное, хочет украсть мои косточки, которые я закопал в клумбе… Да, котам нельзя доверять и в особенности рыжим!.. Хорошо, что я такой надёжный сторож. Моим хозяевам определённо повезло со мной… Если бы не я, Матвей давно бы тут командовал, это уж точно…»
Вечерами дым от самовара поднимался отвесно в небо и путался в ветках сосны, и висел там как серое облако. Соловьи уже смолкли, и лес за дорогой был тих и сумрачен. Сразу после заката большая стая ворон пролетала над участком и кружила над лесом, ища место для ночлега. В неподвижном, темнеющем воздухе взмахи их крыльев были слышны так отчётливо, что казалось, они пролетают над самой головой, но они летели высоко и не обращали внимания на людей, которые махали им и что-то кричали с земли. Они долго галдели и сварливо ругались, усаживаясь на верхушки берёз, но постепенно стихали и замирали в темноте как черные изваяния. Маленькие летучие мыши начинали носиться во мраке, и мошкара плясала у фонарей точно дикари вокруг костра. По переулкам гуляли влюблённые парочки, и был слышен смех и радостный шёпот. Жизнь шла своим привычным ходом, и участок с сосной не был исключением.
Первым всегда вставал папа. Он выпускал на улицу Степашку, кормил его и Счастливчика, который, как и предсказывал папа, обожал корм для щенят с добавлением лесных орехов и овощей, делал зарядку, легко завтракал и поднимался в свой кабинет, чтобы поработать над своей новой книгой. Дело шло на лад, и папа был в отличном настроении, когда спускался вниз, что бы сварить кофе и неутомимо болтал за столом о всякой всячине. Так было и в тот день.
— А вы смеялись надо мной, — гремел папа, разливая кофе. — Не верили! Потешались! Гнали прочь! И что вы скажете теперь? А?!
— Никто тебя, никуда не гнал, — спокойно возражала мама, передавая чашку Серёже. — Мы просто немного пошутили и только. Удивительно, что ты до сих пор вспоминаешь это.
— Нет, — говорил папа, трагически закатывая глаза. — Я был гоним! Я был не понят и раздавлен. Я даже один раз отказался от сладкого пирога! Представляешь, Варя, как я был раздавлен?
— Не представляю, — сказала Варя, беря кусочек шоколада. — Наверное, очень сильно.
— Ужасно! — восклицал папа. — Это было ужасно, но, всё позади. Нет, вы только взгляните на этих красавцев! Какие они сильные и ловкие, не то,
