Чтобы принять мои, тебе в любом случае нужна основа.
— У меня уже есть ключ от башни Карла Великого, может быть, их получится совместить?
— Может быть… Но ты должен суметь их увидеть и забрать. Сам. Мертвые не способны влиять на мир своими желаниями. Разве что мы можем предложить сделку.
— Не соглашайся! — рявкнуло сердце. — Мертвым нельзя верить.
— Говорите, — как минимум выслушать странника я все равно собирался.
— Я отдам тебе кусок своей памяти, свой опыт артефактора. Этого хватит, чтобы ты соединил образы других ключей со своим. А ты за это пообещаешь мне отомстить за Оливию!
— Когда? Сейчас мне точно не хватит для этого сил.
— Когда будет шанс. Я не прошу невыполнимого. Просто, если ты сможешь сделать так, чтобы кто-то из этой парочки ниппонцев погиб, сделай это. Мне нужен хотя бы шанс на месть. А так у меня будет больше стимулов научить тебя, помочь стать сильнее.
Я выждал, проверяя, не скажет ли сердце нежити что-то еще. Но оно молчало. Что ж, это в любом случае только мое решение. Одно обещание за возможность стать сильнее. Обещание убить врагов, тех, кто и так будет пытаться убить меня самого. Пожалуй, ничего страшного не случится.
— Это будет твоим уроком, — голос сердца не предвещал ничего хорошего, но я все равно уже принял решение.
— Я согласен, — кивнул я.
Призрак вытянул руку, я вытянул свою навстречу, мы коснулись друг друга, и в тот же миг в голове словно бомба взорвалась.
— Понял, что мертвым нельзя верить? — спросило сердце через минуту, когда я пришел в себя.
— Что это было?
— Он воспользовался моментом и попытался подчинить тебя полностью. Решил, что жизнь ученика ничто по сравнению с жизнью странника. К твоему счастью, лепестки голубой лилии тебя прикрыли…
— Ты поэтому не стал ничего объяснять — знал, чем все закончится?
— Конечно, знал, — сердце и не думало спорить. — Он сгорел, ты выжил и получил обещанное. Причем, так как твой оппонент нарушил клятву, ее цепи на тебе будут гораздо слабее, чем должны быть. Так что год-другой, и ты сможешь их сбить.
— Думал, что тогда их совсем не будет.
— Не жалуйся, цепи — это идеальный тренажер для развития души. Ты все-таки получил часть его знаний, а мертвые ничего не дарят просто так. Еще один урок, который тебе стоит запомнить.
Я кивнул, сосредоточившись на остатках души неизвестного странника, что сейчас таяла передо мной. В ней уже не было ничего человеческого, но я знал… да, теперь я знал, что мне это и не нужно. Рука скользнула на пояс и вытащила черный ключ. Еще один очевидный факт: сильные артефакты существуют сразу во всех мирах. Теперь нужно было просто позвать, подчинить и связать ключи ущелья и гавани с ключом башни. Формула не такая уж и сложная.
Тем не менее мне точно не хватало опыта и привычки. Задуманное получилось только с третьего раза. И то я был не уверен, что правильно перенес ключ из руин старой гавани. А вот ущелье скверны передо мной теперь точно откроется. Это было приятно. Потом я попытался найти еще один обещанный мне кусочек знания — о технике и свитке, что странник должен был нам передать. Поглотить знание напрямую оказалось еще сложнее, но заключенная сделка и опыт артефактора помогли довести дело до конца.
— Назад! Быстрее! — сердце нежити оценило мое состояние и вынесло вердикт.
— Ты… Что ты творишь? — встретила меня Монашка.
Пришлось приложить все силы, чтобы не повиснуть у нее на руках в первые же секунды. Потом стало проще — энергия мира текла через тело, превращалась в чистоту и помогала держаться.
— Все нормально, — выдохнул я, восстановив дыхание.
Монашка смерила меня оценивающим взглядом и скептически поджала губы.
— Расскажешь, что делал?
— Лучше покажу, — я невольно улыбнулся, — но завтра. Проследи, чтобы все наши собрались на час раньше побудки. Хочу, чтобы к встрече с Морган вы уже кое-что умели.
Монашка долго думала о чем-то своем, но в итоге так ничего и не сказала. Только кивнула, а потом помогла мне дойти до окна. Еще пять минут ушло, чтобы набраться сил для подъема, но в итоге я справился. Девушке только раз пришлось придержать меня, чтобы я не упал. А через полчаса я уже был у себя в комнате и наконец-то смог забраться под одеяло и уснуть.
Телу был нужен отдых, но вот остальная часть меня могла и продолжить тренировки. В сознании горела красная королевская роза, выжигая все лишнее из собранного опыта странника, оставляя только чистое пламя. Белый — цвет знаний артефактора. И красный — цвет новой техники. Я видел эти новые огни на карте звездного неба, я уже мог ими пользоваться, но, чтобы они на самом деле стали частью меня, нужно было проложить к ним отдельные нити чистоты. Несколько недель кропотливой работы, днем и ночью, но я был готов.
— Вставай… — утро началось с шепота в ухо и колющих красных волос, тут же попытавшихся забраться во все доступные отверстия.
Краем сознания я заметил выбегающих из комнаты парней.
— Рано, — я выпустил чистоту, чтобы прикрыться. Не помогло, живое подчинить гораздо сложнее. А что, если… Не просыпаясь, я попробовал повторить силу меча похоти, которой когда-то касался. Вышло не очень, но недовольное сопение над ухом сменилось сладостным стоном.
— Монашка? — я открыл глаза и оценил покрасневшую под цвет волос девушку.
— Ты сказал всех разбудить, а сам собираешься спать дальше? — она пыталась понять, что же случилось. Я бы тоже хотел это сделать.
— Спасибо, что все равно разбудила! — я поднялся на кровати, придержав девушку, чтобы, отшатнувшись, она не упала на пол. В итоге она упала мне на руки: идеальное пробуждение, чтобы последние остатки сна растаяли без следа.
Именно в этот момент в комнату кто-то заглянул. Мне показалось, что в воздухе мелькнули серебристые локоны, но… зачем бы Марии приходить ко мне посреди ночи? И я не почувствовал никого даже в духовном зрении. Я отбросил тайну, которой сейчас было некогда заниматься. Вместо этого я быстро умылся, накинул чистый комплект одежды, а потом…
— Спустимся по стене, так быстрее, — предложил я, вспомнив про опыт директора.
На самом деле это было совсем не сложно. С одного уличного подоконника на другой — прыгаешь и прыгаешь, а чистота помогает держать равновесие. В итоге я даже не последним вышел на площадь. Торопыга, который оставлял меня еще в кровати, даже дар речи потерял. Других же больше интересовала причина, по которой я всех собрал. Вот только я не собирался повторять вчерашнюю ошибку Аны и Марии. Никаких серьезных разговоров, когда вокруг столько мест, откуда можно подслушать.
Мы дошли до привычной опушки, и только там я вытащил свиток с новой техникой.
— Это то, что сделает нас сильнее, — я развернул лист, подавая в него чистоту. Как артефактор с опытом странника я теперь мог видеть и понимать то, что раньше было недоступно.
— Ты понял, что это за техника? Как она называется? — спросил Торопыга. Ну, а кто бы еще задал первый вопрос?
— Это дождь тысячи и одного меча… — я собрал чистоту внутри себя, закрутил, разгоняя внутри одного шара сразу несколько капель. Опыт работы с цветами и сражения с нежитью тут оказались весьма кстати. — Смотрите!
С кончика клинка сорвались семь серых лезвий и прошили насквозь стоящие перед нами деревья.
— Чем больше в вас чистоты, тем больше будут ваши мечи, — объяснял я. — Чем лучше ваш контроль, тем больше вы их призовете. Чем дальше простирается ваша чистота, тем дальше вы сможете их вести, управляя в полете и выбирая направление для удара. Это действительно техника не ниже древнего уровня, и только от нас самих будет зависеть, сколько мы сможем от нее взять.
Я выговорился и замолчал. Стоящая передо мной толпа учеников буравила меня взглядами, а потом, один за другим, они принялись шагать вперед.
Научи! Это слово эхом отдавалось от еще спящего леса.
Глава 8
Армия
Прошел месяц, как мы взялись за изучение дождя тысячи мечей. Днем нашим отрядом занималась Морган, ночью — я сам. Что характерно, у нас отличались и подходы, и понимание техники.
