— Ты что-то ремонтировала? — спросил он. — Так поздно?
— Почему ты сразу не сказал, что это ты?
— Я подумал, может, ты спишь. А почему ты не отвечала?
Соль озадаченно уставился на кувалду и масленку.
— Я тебя, похоже, напугал? Или нет?
— Все может быть, — уклончиво ответила Камилла. — Теперь, может, зайдешь?
— Я не один, — смущенно пробормотал Соль. — Со мной Полуночник.
Камилла подняла глаза и заметила чуть в отдалении, за спиной Солимана, прямую античную фигуру пастуха. Случилось нечто из ряда вон выходящее, если Полуночник оказался в деревне, вдали от своих овец.
— Что еще произошло, черт вас возьми? — сердито пробурчала Камилла.
— Пока ничего. Мы пришли к тебе.
Камилла отступила в сторону и впустила Солимана, за ним, важно ступая, вошел Полуночник, поприветствовав хозяйку чуть заметным кивком. Камилла все еще дрожащими руками положила на место кувалду и масленку и пригласила гостей сесть. Ее смущал пристальный взгляд старика. Она достала три рюмки и до самых краев наполнила их водкой. Без винограда — Сюзанна умерла, и винограда больше не осталось.
— Ты кого боишься? — спросил Солиман.
Камилла пожала плечами:
— Никого. Просто испугалась, и все.
— Ты не из пугливых.
— Ничего, иногда бывает.
— И все-таки скажи, кого ты боишься? — настаивал Солиман.
— Волков. Я боюсь волков. Ты доволен?
— Волков, которые стучат в дверь, да еще дважды?
— Ладно, Соль. В конце концов, какая тебе разница?
— Ты боишься Массара.
— Массара? Того парня с горы Ванс?
— Именно так.
— С чего это мне его бояться? Тем более что он, кажется, сломал себе шею где-то в горах и теперь его труп ищет полиция.
— Ты боишься Массара, и точка.
Солиман отхлебнул водки, Камилла, прищурившись, посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
— На площади сегодня вечером только о нем и говорили, — ответил Солиман напряженным голосом. — Ведь ты вроде бы ходила вместе с траппером в полицейское управление Пюижирона, и вы им рассказали, что Массар — оборотень, что это он задрал овец и убил мою мать, а потом пустился в бега.
Камилла ничего ему не ответила. Они с Лоуренсом посмели опередить местных и обвинить одного из них. Очевидно, об этом стало известно. Теперь надо платить. Она глотнула водки и в упор посмотрела на Солимана:
— Мы не рассчитывали, что пойдут слухи.
— Тем не менее это случилось. Эту утечку тебе не устранить.
— Ну что ж, Солиман, тем хуже для всех. — Камилла встала. — Это правда. Массар убийца. Он заманил Сюзанну в ловушку. Мне плевать, нравится тебе эта версия или нет. Но это правда.
— Это да, — неожиданно вмешался Полуночник. — Что правда, то правда.
Голос у него был низкий, глубокий.
— Это правда, — повторил Солиман, подавшись к Камилле. Та, немного поколебавшись, снова села. — Траппер, похоже, во всем разобрался, — торопливо продолжил молодой человек. — Он знает нравы зверей и людей. Волк не стал бы бросаться на мою мать, мать не стала бы загонять волка в угол, а дог Массара вернулся бы домой. Массар ушел, прихватив собаку, потому что он убил мою мать, потому что ему известно, кто он такой.
— Оборотень, — произнес Полуночник с расстановкой, хлопнув ладонью по столу.
— Еще говорят, что полиция не собирается расследовать это дело, — возбужденно заговорил Солиман, — и что они не поверили ни единому слову траппера. Это правда, Камилла?
Камилла кивнула.
— Это точно? Они действительно палец о палец не ударят?
— Точно, — подтвердила Камилла. — Они собираются еще какое-то время искать Массара в горах, раненого или уже мертвого, а через несколько дней прекратить поиски и на этом закончить.
— Ты знаешь, что он теперь станет делать?
— Я предполагаю, что он по дороге убьет еще несколько овец и сбежит в Англию.
— А я думаю, он убьет кого-нибудь посерьезнее овец.
— Ага, и ты туда же.
— А кто еще?
— Лоуренс тоже так думает.
— Лоуренс прав.
— Потому что Массар — оборотень, — безапелляционно заявил Полуночник и снова хлопнул ладонью по столу.
Солиман осушил рюмку.
— Камилла, разве я похож на того, кто способен отпустить на все четыре стороны убийцу моей матери и позволить ему уехать в Англию? Да или нет? — возбужденно спросил юноша.
Камилла внимательно посмотрела на Солимана: его темные глаза горели, губы чуть заметно дрожали.
— В общем, нет, — призналась она.
— Ты знаешь, что происходит с несчастными покойниками, если их убийцам никто не отомстил?
— Нет, Соль, откуда мне знать?
— Они гниют в зловонном, кишащем крокодилами болоте, и их дух не может выбраться на волю, увязнув в густом иле.
Полуночник положил руку ему на плечо.
— Ну, это мы не можем сказать наверняка, — негромко заметил он.
— Согласен, — откликнулся Солиман, — я даже не совсем уверен, что все это происходит в болоте.
— Не сочиняй африканские истории, Соль, — ровным голосом проговорил Полуночник. — А то совсем девушку запутаешь.
Солиман перевел взгляд на Камиллу:
— Короче, знаешь, что мы с Полуночником решили?
Камилла ждала продолжения, вопросительно подняв брови. Она не на шутку встревожилась. Солиман, обычно тихий и спокойный, теперь был предельно возбужден. В воскресенье, когда она уходила, он все еще сидел, запершись в туалете, а сейчас он был на свободе, но, похоже, не в себе. Похоже, гибель Сюзанны свела с ума мальчика и сломила старика.
— Мы выследим его, — заявил Солиман. — Поскольку полиция не хочет, мы это сделаем сами.
— И схватим его за задницу, — добавил Полуночник.
— Да, сцапаем.
— А потом? — серьезно спросила Камилла, подозревая неладное. — Вы его доставите в полицию?
— Черта с два! — воскликнул Солиман, в полной мере унаследовавший от Сюзанны ее сочную манеру выражаться. — Если мы сдадим его в полицию, они позволят ему умереть естественной смертью, а это дело долгое. Мы с Полуночником не собираемся всю жизнь носиться за этим вампиром по пятам. Мы хотим только одного: отомстить за мою мать. Значит, мы его схватим, а когда схватим, уничтожим.
— Уничтожим? — в ужасе переспросила Камилла.
— Пришьем мы его, и дело к месту.
