— Мышонок, -обращается он ко мне так громко, что весь офис смотрит на нас удивлённо, — а где твой стол? Не хочу брать их с собой, — и показывает букет моих любимых белых хризантем.
Я с трудом разрезают тишину. Все так на нас смотрят, что меня сковывает ужас публичного не унижения, скорее самовольного присвоения.
— Оставь их себе. — разворачиваюсь к нему спиной, но быстро разворачиваюсь, сталкиваясь с потерянными глазами парня, который видимо ждал, что я кинусь в его объятья. Но девочка выросла, и способна сказать сердцу нет, а разуму да. — И, Артем, я уже давно чужой мышонок. Прощай, и найди другого дизайнера, а лучше агентство.
Я не успела сделать и пары шагов, как он схватил меня за локоть и резко развернул к себе. Я и пискнуть не успела, как он целует меня. В такой свойственной ему манере. Нежно, мягко, так по родному. Так, как целовал семь лет назад.
— Никто, слышишь меня, никто не заберет тебя у меня больше. И ты сама хочешь быть со мной, я в лепешку разобьюсь, но докажу тебе, что я единственный, кто может сделать тебя счастливой. Я семь лет, семь гребанных лет с ума сходил без тебя. А ты мне говоришь, что ты не моя? Да хер тому, кто решил, что ты его, ты моя. И я чувствую, что ты все так же чувствуешь меня, испытываешь те же чувства, что и тогда. Да, я решаю за двоих, снова. Ори сколько хочешь на меня за это! Но я никогда, слышишь меня? Никогда не отдам тебя другому. Я не совершу больше такой ошибки. За любовь надо бороться, окей. Буду! Раз ты боишься, я буду бороться за двоих!
— Слышь, пацан. Ты от неё отвали. — за моей спиной раздается знакомый голос. Я со страхом поворачиваюсь к нему.
— Матвей, пожалуйста, это не то, что ты себе придумал.
— Нет, именно то. — Артем прижимает меня к себе и потом заводит за спину. — Ты на занятую девушку глаз положил. Так что отваливай пока ребра целы. — я слышу знакомые нотки в его тоне. Это тон перед крахом, когда он сорвется в любую секунду.
— Да мне как-то побоку твои слова. Это моя невеста, так что лучше бы тебе убрать от неё свои руки. — как всегда, Матвей спокоен внешне, не то что Артем. Смотрю на этих таких разных мужчин и чувствую, что в объятьях не уравновешенного Артема защищённой. На своём месте.
— Невеста? — он оборачивается на меня с вопросом.
— Со вчерашнего дня. — тихо говорю ему.
— Сама то ты чего хочешь? — Артем впервые спрашивает меня. Это удар ниже пояса. Неужели он повзрослел?
— Я… Я ничего не хочу. Я не хочу быть ни с одним их вас! Матвей, прости. Я не смогла тебя полюбить, и ты все знал.
— Все нормально, маленькая. Я все понимаю. — и столько боли в этих глазах. Он ведь любил за двоих, принимал все как было, знал, что мое сердечко принадлежит другому.
— Да ничего ты не понимаешь! Никто из вас. Я сама по себе. Свадьбы не будет никогда. Прости. А ты, — я повернулась к Артему. — Как был самовольным мальчишкой, так им и остался. Чего ты от меня ждёшь? Чего? Что брошусь на шею? Не будет этого. Переросла, переболела. Баста! Нужен дизайн квартиры, окей! И на этом все. Жирная точка на прошлом. Вопросы есть? Вопросов нет. — не даю никому ничего сказать и убегаю из офиса.
И плевать, что это все увидели все. Закончу этот проект и уеду отсюда. И я даже знаю с чем я уеду. Я уеду с ребёнком. Мы не сможем с ним долго держаться. Один город для нас слишком. Мы притягивается друг к другу всегда. Остаётся только одно, разбить ему сердце. А за одно и себе…
Глава 17
Артем
Я стоял в ступоре. На губах все еще чувствую ее губы, но рядом пусто. Вокруг тишина, которую не замечаю. Невеста! Она согласилась стать его женой, матерью его детей сразу после нашей встречи. Как это возможно? Она ведь не могла так поступить! Или могла? Неужели она так изменилась? Или она просто испугалась меня, того что было? Может она боится дать нам шанс, поэтому и соглашается быть с другим? Черт!
Я был уверен, что у нее нет никого. Хотя, это же было очевидно, что у нее мог быть парень. Семь лет в конце-то концов прошло. Но черт, я думал, что она до сих пор меня ждет, ведь Соболев и его дружок так о ней говорили в клубе… Неужели она так ловко скрыла от них отношения с ним? Из мыслей меня выдергивает этот пацан.
— Ты Артем похоже? — я лишь киваю, игнорируя протянутую руку. — Я Матвей, теперь уже бывший Милы. Ты как, нашел ее для «поиграть и выбросить» или…
— Пасть завали, пока не помог. Увижу, что трёшься рядом с ней, на первый раз пары зубов не досчитаешься, во второй, в больничку, в третий, на два метра. Все уяснил? — на нас смотрели все вокруг с открытыми ртами и шоковым выражением лица.
— Ты прошлые замашки засунь по глубже, пугать меня нет смысла, сам напугать могу. Ты тут парень новенький, не знаешь здешний контингент. Со мной стоит дружить. — самое странное, что в его взгляде было понимание, и не было той ненависти, которую я ожидал. Обида? Может быть, но не ненависть и желание убить меня.
— Ты хотел забрать себе Мою девушку, а сейчас говоришь о дружбе? Ты с головой дружишь? Я может здешних и не знаю, но и сам не промах, мня не запугает никто. — я все же решил дать понять ему, что так просто и меня не взять.
— Я знал, что она не будет говорить «да». Она не отпустила прошлое. Предупреждаю сразу, она слишком дорога мне, чтобы я перестал о ней заботиться.
— Я сам справлюсь, так что отчаливай, — я начинаю закипать и еле сдерживаюсь, чтобы не разукрасить его физиономию.
— Я понял, давай, удачи. Но если что, поверь, я тебя закопаю.
— Аналогично. — рычу ему, и он гордо уходит. Выкидываю цветы в урну, и под шок толпы иду к ее начальнику, чтобы решить все вопросы раз и навсегда.
Зайдя в кабинет, я был застигнут врасплох. Мужик начал на меня орать, у него чуть пена изо рта не пошла. От фраз: «то вы тут устроили?», «Это офис, а не ваше рандеву!», мы пришли к фразам «Я подам в суд за нарушение покоя работников, за подавление персонала агентства…». Бла, бла, бла…
— Я понял, сколько?
— Да ты хоть слушал, что я тебе говорил сейчас? — этот индивид опешил от моего спокойствия и наглости.
— Да, и, если вы не хотите проблем и черного пиара, тогда она возьмется за мой проект.
Не оставляя ему больше шансов на возражения, выхожу из кабинета. Все девушки смотрят на меня с немым обожанием. Уже подсчитали стоимость моего прикида, плюс сцена моего унижения от Милы, да, впрочем, и ее унижения из-за меня, подогрела их интерес ко мне. Не удивлюсь, если видео уже в сети. Двадцать первый век на дворе, что поделать…
Зашел в приехавший лифт, и уже строю планы нашего совместного будущего. Хорошо, что мне всего двадцать шесть, а ей двадцать четыре, еще не так много лет потеряли. Хотя, если подумать, она права. Не уедь она тогда, мы бы с ней съехались после школы, и жили бы там, оставив все как есть. Я бы не обосновался в Москве, она бы не стала дизайнером… Сложно сказать, что было правильным, а что нет. Но одно я знаю точно, я ее люблю и больше не отпущу.
