когда я пришла с этим вопросом.
- Спасибо. Только сперва мне хотелось бы узнать о программе.
- Конечно, - с готовностью согласилась монахиня. - Сейчас все расскажу.
В итоге я ушла, сказав, что подумаю.
Учебные классы мне понравились: чистые, светлые. Учителя тоже внушали доверие, однако было существенное «но». В Храмовой школе обучали только ремеслу: девочек учили шить и готовить, а из мальчиков готовили плотников и столяров. Грамоту, письмо, математику детям не преподавали. Иными словами, из сирот готовили будущих слуг и подмастерьев.
Я не имела предрассудков относительно рабочих профессий, но Кида была смышленой, любознательной и явно способной на большее, чем мыть полы в господском доме или стоять над плитой по десять часов в сутки. Хотя, последнее слово, конечно, оставалось за ней.
- Я могу учиться и на дому, - сказала она, когда по возвращении я зашла в ее комнату. - Или помогать вам... то есть тебе, - поправилась она, вспомнив, что я просила ее обращаться на «ты». - Так, можно?
Я села на кровать и похлопала по покрывалу, приглашая ее сесть. Кида устроилась рядом.
- Можно. Но без образования все равно не обойтись.
- Но ты же работаешь! А перед этим жила в столице.
- А еще раньше училась в школе.
Кида нахмурилась.
- Я умею читать, писать и считать до ста, - похвалилась она.
В принципе я ожидала чего-то подобного. Редкий ребенок горит желанием идти в школу.
- Чтобы вести свое дело, нужны знания. В том числе базовые. Их дают в школе.
- Или ты можешь давать мне задания. Я буду выполнять, а ты проверять. Кида умоляюще посмотрела на меня. При этом ее глаза были точь-в-точь как у кота из всем известного мультика. Я подавила желание улыбнуться. Настал момент проявить твердость.
- Это не обсуждается. Но у тебя есть выбор: храмовая школа или городская.
Кида насупилась.
- Ни в какую не пойду, - она поджала губки и сложила руки на груди.
Я пожала плечами.
- И что ты скажешь мистеру Бартелу, когда он придет с очередной проверкой, и спросит, почему ты дома?
Кида задумалась, но ненадолго.
- Ты можешь сказать, что я хожу в храмовую школу.
- Врать? Нет уж, я в таком не участвую. Если считаешь себя достаточно взрослой, чтобы решать, учиться или нет, придумывай отговорку сама.
- Он мне не поверит.
- Конечно. А когда узнает, что ты не хочешь учиться, вернет обратно в приют.
Кида вытаращила глаза.
- Не верю, что ты меня отдашь! Ты не такая.
Вот ведь маленькая хитрюга.
- Я и не хочу тебя отдавать. - Я обняла ее. - Но меня вряд ли спросят.
Тогда Кида выдала последний и, как ей самой казалось, неоспоримый козырь.
- За школу надо платить. А у нас денег нет.
- Уж на это я как-нибудь наскребу. И, если уж ты так упираешься, то, может, скажешь почему?
Кида отвернулась.
- Просто не хочу и все.
Это, конечно, был не ответ, но я решила не напирать. Пока.
- В общем, теперь ты знаешь положение дел. - Я встала с кровати , дошла до двери, но задержалась на пороге. - Думай до завтра. Утром мне надо дать ответ настоятелю или идти в городскую школу.
Кида зыркнула на меня исподлобья, затем схватила книгу, открыла на первой попавшейся странице и демонстративно разлеглась на кровати, делая вид, что читает.
Вот уж не знала, что с детьми так трудно! Да и откуда бы - ведь своих у меня не было.
И это она еще даже не подросток. Страшно представить, что будет через несколько лет. А с виду такая лапочка. Вот уж правду говорят «в тихом омуте...»
Впрочем, я не злилась. Рано или поздно Кида все равно показала бы характер и попыталась проверить меня на прочность.
Не буду переживать раньше времени: посмотрю, что она скажет завтра, а уж там поглядим, как быть с маленькой бунтаркой.
Глава 21
Остаток дня Кида стоически изображала оскорбленное достоинство. На все мои обращения отвечала подчеркнуто вежливо, называла меня «леди», помогала с готовкой и уборкой, но при этом напускала на себя трагически-мученический вид.
Я не вмешивалась. Не ругала, не пыталась помириться - просто наблюдала со смесью раздражения, веселья и уважения к природному упрямству Киды.
Вечером, после ужина, пока оставалось еще достаточно времени, я решила заняться выкройками. День Середины Лета наступал уже через две недели, и надо было торопиться.
Я разложила на столе отрез сиреневого льна, вооружилась мелком... Взгляд упал на томик «Бытовой Магии» терпеливо ждущий своего часа на подоконнике.
С того самого дня как я обнаружила в себе зачатки колдовской силы, внутри что-то зудело и просилось наружу. Мне хотелось попробовать все и сразу, но времени не оставалось.
- Завтра точно тобою займусь, - сказала я, проходя мимо, пока зажигала свечи.
Тем вечером я расставила их аж целых двенадцать штук - для раскроя был необходим свет. В обычные же вечера мы с Кидой всегда зажигали по две в комнате - в целях экономии.
- Свечной налог для купцов уж год как отменили, а цены все равно растут, - пожаловался однажды мистер Таф.
Так что свечи мы берегли.
Расчертив на отрезе переднюю часть блузки, я услышала стук.
- Да.
Обернулась. В проеме стояла Кида. Я оставляла дверь открытой, но она, продолжая играть роль обиженной сироты, демонстративно постучала по косяку.
- Не буду даже спрашивать, почему ты еще не в постели. Бегом чистить зубы и спать. А завтра обо всем поговорим.
Кида расправила плечи и очень по-светски вздернула подбородок.
- К вам посетитель, леди.
Я отложила мелок.
- Посетитель?
Время близилось к десяти часам.
- Так точно.
- Ты что, открыла дверь незнакомцу?!
Ох, и устрою я этой девчонке.
- Это мистер Фоинсон.
- Хардвин?
Кида уже была с ним знакома: в прошлое воскресенье мы встретились на ярмарочном поле.
- Так точно, миледи.
Если она еще раз назовет меня «леди» и не прекратит эту игру, клянусь, я за себя на ручаюсь.
- Он ждет на кухне.
- Ты его еще и в дом пустила?!
Кида не переставала меня удивлять. То шарахалась от каждого встречного, то запросто пускала на порог фактически незнакомого человека. То есть, гнома. Кстати, зачем он пожаловал?
- Бегом наверх, - скомандовала я, указывая на
