Больше она ничего не сказала и не стала меня догонять.
— Хорошего дня, господин! Надеюсь, это было патетично! — с улыбкой проводил меня Мефодий, когда я покидал пекарню.
В итоге ни кофе, ни кекса, ни эфира я не получил. Зато много чего узнал.
Но каким бы заманчивым ни было предложение некромантки, интуиция подсказывала, что лучше не спешить и не хватать крючок с наживкой, как голодная акула, а всё сначала проверить. Вернуться я всегда успею…
Мысль вдруг оборвалась.
Не успел я отойти от пекарни, как асфальт под ногами вздрогнул.
Потом — ещё раз.
Дрожь походила на слабые толчки землетрясения. Я обернулся и увидел, как здание пекарни вибрирует, черепица на крыше ходит ходуном, трётся пластинами и шумит.
Сразу вспомнились слова Виринеи:
«Когда червоточина просыпается, то частенько трясёт, и это первый признак».
Сейчас происходило что-то подобное, а это могло означать только одно…
Эпизод 7
Я бросился обратно к пекарне в тот самый момент, когда асфальт затрещал.
Загудела земля, из разломов в бетоне дыхнуло пылью, а потом всё начало медленно опускаться, образуя ровный и круглый котлован диаметром метров пятьдесят.
И в центре этого котлована находилась маленькая «Пекарня Мефодия».
Вместе с теми, кто в ней был.
Из здания выскочил Мефодий. Вместе с собой он вывел двух посетителей и ещё пару парней-сотрудников в поварских колпаках.
Один из молодых пекарей провалился под землю на моих глазах. Он ухнул туда так быстро, что даже те, кто бежали рядом, не успели его схватить.
В пару прыжков я перемахнул гигантскую трещину и сиганул прямо в яму, следом за провалившимся парнем. На ходу вытянул кинжал из ножен на голени и со всей силы вбил его в стену ямы, между жерновами асфальта.
Во мне не было ни капли эфира, ни капли магии, только ловкость и физическая сила, но этого хватило, чтобы ухватить свалившегося парня за шиворот.
Одной рукой я вытянул его из земляной пучины, а второй подтянулся прямо на кинжале.
Крепкая сталь, ничего не скажешь.
Редкий клинок выдержал бы вес двух человек и не сломался под прессом камней и кусков асфальта — его бы уже перемололо. Но этот кинжал оставался ровным и держал меня практически на весу.
Когда парень смог уцепиться за край ямы, его сразу вытащили люди.
Я же выбрался сам, быстро вскарабкавшись по торчащим камням. Кинжал, конечно, прихватил с собой. Яма продолжала трястись, а земля вместе с асфальтом и пекарней уходила всё глубже. Здание ломалось надвое, трещало и лопалось.
Отовсюду кричали люди. Вдалеке гудели тревожные сирены оперативных служб.
Оглядев толпу вокруг ямы, я не увидел некромантки.
— Виринея! Там осталась Виринея! — закричал толстяк Мефодий, бросившись к краю ямы и показывая на дно, уходящее всё глубже. — Виринея осталась там!
А потом я действительно увидел девушку.
Она выскочила в окно разваливающейся пекарни, на её плече висела увесистая сумка. А ведь когда мы разговаривали, этой сумки при ней не было. Значит, именно из-за неё некромантка и задержалась.
Недолго думая, я опять устремился в яму.
— Ты куда⁈ — заорали мне вслед. — Наза-а-ад! Её уже не спасти! Наза-а-а-ад!
Один лишь голем Мефодий крикнул совсем другое:
— Господин, спасите её! Умоляю!
Счёт пошёл на секунды — котлован становился всё глубже, покрывался по краям тонкими радужными нитями, а оттуда, кроме пыли, вырывались искры и тонкие струйки белого пара.
Цепляясь за обломки асфальта и за торчащие нити (а они оказались очень крепкими, как провода), я спускался так быстро, как мог. Кое-где пришлось съехать прямо по землистой пыльной каше, а кое-где меня чуть не похоронило под обвалом камней. Только скорость и ловкость сумели меня спасти.
Ну и ещё кинжал от профессора Троекурова.
Я снова вбил его между камней, крепко ухватился за рукоять и крикнул Виринее внизу:
— Хватайся за руку! Давай!
Она бросилась к развалинам пекарни, вскарабкалась на крышу по обломкам и быстро полезла по отвесной стене ямы с радужными нитями, пытаясь до меня добраться.
Вытянула руку.
— Выше!! — рявкнул я, сам вытягиваясь к ней максимально низко.
Вдруг стена с нитями, за которые мы оба цеплялись, разошлась на трещины, и я чуть не рухнул на девушку сверху, но мой кинжал опять смог меня удержать.
— Алекс! — в панике выкрикнула Виринея. — Не бросай меня! Только не бросай! Я дотянусь!
— Быстрее! — рявкнул я. — И брось сумку!
Она моментально сбросила ношу с плеча. Та плюхнулась на дно.
Тем временем тонкие струйки белого пара из трещин добрались до меня.
И… я сразу ощутил эфир.
Это был он!
Кристально чистый! Он ничем не пах, не имел веса и плотности. Белый туман. Червоточина выдохнула его из трещин, буквально крохи, но моя кожа принялась жадно впитывать всё, что было.
Хоть на мне сейчас и находилась Печать Блокады, а магия гладиатора спала, зато сила сидарха отреагировала на ничтожное облачко эфира, а значит, немного, но пополнилась.
Я отпустил рукоять кинжала, за который держался, и спрыгнул к девушке вниз. Не успела она и рта открыть, как я крепко обхватил её за талию и прижал к себе одной рукой.
— Держись крепче. Второй раз я за тобой не полезу.
И она вцепилась в меня, обхватив ногами, обняв за шею и забыв, что ненавидит Бринеров.
— Я расчищу путь Мёртвым Пожиранием! — крикнула Виринея и вскинула правую руку.
В ту же секунду ногти на её ладони позеленели, и из пальцев вырвался свет силы Эреба. Камни, что на нас валились, поглотила зелёная энергия, рванувшая вверх. Она обрела форму черепа с раскрытой пастью и сожрала всё, что на нас падало: землю, песок,
