– Оу, видишь ли… Тут такое дело, не уверен, что тебе захочется оттуда что-то тащить. Мама вручила мне с собой кимчхи и кучу другого панчхана, когда я возвращался в Сеул. Но если что, у меня есть целый шкаф, забитый раменом.
– Панчхан?
– Это… хм, очень разные закуски. Вареные, тушеные. Квашеная капуста, например. По традиции в начале зимы женщины во многих семьях закрывают сотни кочанов китайской капусты, чтобы хватило на год.
– Давай тогда попозже попробуем.
Кажется, я его не убедила.
– Подозреваю, вкус покажется тебе непривычным.
– Потому я и здесь, – ответила я. – Чтобы ты мог показать мне все то, чего нет на моей половине земного шара.
Вывернувшись из объятий, я схватила его за руку и потянула за собой от окна.
– Но сначала экскурсия по квартире.
– Да смотреть-то особо не на что. Вот гостиная, перед твоим приездом пришлось здесь убираться. – Он махнул рукой в сторону длинного дивана, стоявшего к нам спиной. – Раньше там возвышались десятки стопок книг.
У дивана – большой серый ковер, а на нем круглый стеклянный столик с букетиком из сухоцветов. На противоположной стене висел плоский телевизор, а в каждом углу стояло по горшку с растениями, которые придавали комнате особую атмосферу.
– Не знала, что ты такой садовник, – заметила я перед тем, как мы перешли к кухне.
В центре располагался кухонный остров из черного гранита с золотыми прожилками. За ним простенькая серая стенка шкафчиков с почти незаметной рабочей столешницей.
– Холодильник, рисоварка, плита, кофемашина, – быстро пробежался по основным пунктам Чжэ Ён.
Мы двинулись обратно ко входу, но, немного не доходя, свернули направо. Несколько шагов, и мы в спальне. И снова никаких дверей. Квартира предполагала открытое зонирование. И пусть даже она была не такой большой, но планировка и то, как плавно зоны перетекали одна в другую, заставляло ее казаться просторнее.
Слева от кровати дверь, за которой, как позже выяснилось, скрывалась ванная комната. С другой стороны – окно во всю стену, откуда открывался вид на город. Можно прямо лежа в постели повернуться на бок и любоваться виднеющимся внизу парком. Никогда бы не подумала, что столь огромный мегаполис может быть таким зеленым.
Я вертелась, стараясь все рассмотреть. Шкаф до потолка, кровать… и тут мне на глаза попались книжные полки. Чжэ Ён проследил за моим взглядом и только усмехнулся, когда я немедленно подбежала туда, чтобы изучить ассортимент. На большинстве корешков стояли корейские названия. Я вытащила одну из книг и погладила красную обложку с изображением, похожим на тень склонившегося в поклоне человечка. Открыв наугад страницу, я углубилась в непонятные иероглифы. И если одинаковые знаки у меня уже получалось распознавать, то стоило смениться шрифту, и все, пиши пропало.
Чжэ Ён взял у меня из рук книгу, закрыл и показал на первую часть названия.
– Ом-ма. Так по-корейски будет «Мама». Думаю, в переводе книга называется «Пожалуйста, позаботься о маме». – Он поднял взгляд и внимательно оглядел свою библиотеку. – Где-то тут должно быть английское издание.
– Можно его одолжить?
Приходилось ли мне читать книги корейских писателей? Не помню. Так что, наверное, нет.
– Моя полка – твоя полка.
За несколько секунд он отыскал книгу во втором ряду и вручил мне. Взвесив ее в руках, я с интересом посмотрела на женское лицо на обложке, потом прочитала синопсис и перевела взгляд на Чжэ Ёна.
– Зачем ты купил книгу на обоих языках сразу?
– Мне было любопытно, как ее перевели. У корейского с английским совершенно разная языковая структура. Иногда… при переводе что-то теряется.
Большая часть прочитанных мною книг изначально написаны на английском, и лишь немногие были переводными. Да и в любом случае я знала только один иностранный язык – испанский, но моих знаний не хватало на то, чтобы прочесть на нем целую книгу.
– Не стой ты рядом со мной, я бы на полном серьезе задалась вопросом, насколько ты реален, – сказал я.
Чжэ Ён удивленно усмехнулся:
– Почему?
– Ты раз за разом спихиваешь с Олимпа моих любимых персонажей. Одного за другим. По-моему, это не совсем нормально.
Он сузил глаза:
– Хочешь сказать, я все еще не номер один?
Я открыла рот, но тут же снова закрыла.
– Это вопрос с подвохом, да? Все, что будет сказано мной, может и будет использовано против меня?
– Никаких подвохов. Можешь спокойно отвечать.
Прижав к груди выданную мне книгу, я задумчиво огляделась:
– Кажется, как раз пора поесть…
– Элла, – игриво предупредил меня Чжэ Ён. Мерцающие искорки в его глазах подсказывали мне, что он просто шутит… наверное.
– Элла проголодалась!
Я развернулась, подбежала к выходу из комнаты и только на пороге оглянулась на Чжэ Ёна. Он скрестил руки на груди и каменным изваянием застыл у книжных полок.
– Ты идешь?
– У тебя ровно три секунды.
…А может он и не шутит.
– На что у меня три секунды?
– Чтобы сказать мне, как попасть на первое место, до того как мы перейдем к пыткам.
– Ты этого не сделаешь, – покачала я головой, на всякий случай отступая назад.
В ответ на это Чжэ Ён только поднял бровь и начал обратный отсчет. Я не стала дожидаться, пока дойдет до нуля, и бросилась из спальни под защиту кухонного островка. Вскоре послышались его шаги. Чжэ Ён остановился по другую сторону от моего укрытия и обеими руками уперся в столешницу, на его предплечьях вздулись вены. Взгляд будто сам сполз туда. Потом скользнул по накачанным плечам. Я так засмотрелась, что даже не заметила, как он в несколько шагов обогнул препятствие между нами.
Отпрыгнуть на безопасное расстояние я уже не успела, Чжэ Ён схватил меня и без малейших усилий поднял на руки. Не обращая внимания на мои визги, он подошел к дивану, спокойно сел, усадил меня на колени и подождал, пока я не перестану брыкаться.
– Последний шанс признаться. Кого еще я должен превзойти, а?
Я не знала, плакать или смеяться, и ущипнула его за плечо, хотя он, кажется, даже не почувствовал.
– Скажу, когда отпустишь.
В его глазах искрилось веселье. Кажется, он получал от происходящего искреннее удовольствие.
– Неправильный ответ.
Он принялся меня щекотать, и я отчаянно завизжала.
– Хорошо! Хорошо, я скажу!
Он замер, и я уронила голову ему на плечо.
– Гас, – пробормотала я ему в свитер.
Чжэ Ён слегка отодвинулся.
