тебе с таким грузом жить, если батюшка существует? Сходи к нему, покайся, причастись, расскажи, что на сердце лежит! Бог-то Он все видит и сейчас на тебя смотрит, а на прямую сказать не может. Не достоин ты, чтобы напрямую с Ним общаться. Вот исполни все как нужно — глядишь и счастье придет. Православный человек без причастия да покаяния кем будет? Вот именно что никем. Не гневи Бога! Таинства они для того и существуют, чтобы с духовным своим миром в ладу жить, а у тебя чертей за спиной полчища. Как от них избавиться не имея благословения и прощения Божьего? То-то и оно, что никак. А вот верующему, отдающему свою душу Спасителю проще-простого обратить на себя взор Всевышнего. Ты Ему молишься, каешься, а Он тебе во всем помогает, способствует и ведет в царствие небесное, а не в гиену огненную.
— Так ведь говорят, что нет больше истинных храмов с батюшками-настоятелями. Машины все заменили: и храм, и иконы, и свечи, и молитвы даже.
— Говорят — кур доят, а как пошли, то ничего и не нашли. Вот и ты ищи! Ищи, милок спасение своей души и встречи с Богом!
Глубоко вздохнув и осмотрев старушку, я перевел взгляд на фотографию Марины. Происходила какая-то нелепая ситуация. Бабуля, как всеведущий пастырь рассказывает о приобщении к Богу. Нет, конечно в Него я веровал безоговорочно, но чтобы участвовать в таинствах как-то мыслей не было. В тюрьму, где я сидел время от времени приходил священник, но мне с ним никак не удавалось встретиться: то в одиночку за какую провинность посадят, то отправят назад в камеру, то наоборот, в другую переведут. В общем на зоне не суждено было открыть душу батюшке. Здесь же все завертелось, закрутилось, да и, как оказалось, не к кому стало подходить. Священников репрессировали. Храмы закрыли.
— Вот так оно всегда происходит, — продолжала старушка. — Он ждет, а заблудшие души не идут, хоть кол на голове теши. Потом, значит, сидят и удивляются почему так плохо и нет спасения? А что ты сам сделал для этого спасения? Бог всегда руки помощи протягивает и ждет, а то, что через терни к Нему идти придется, так как же без жертвы? Всегда чем-то жертвовать приходится: временем, силами, сном… у кого что имеется.
— Вам, бабушка, в свое время в ораторы бы идти — цены бы вам не было!
— А она красивая, — не слушая меня, не замолкала женщина. — Рядом с Богом сейчас стоит, на тебя смотрит, руки тебе тянет, а ты и ухом не кажешь. Уши свои береги, потом добрым словом меня помянешь!
Я помассировал рукою виски, чтобы не рассмеяться. Вот куда понесло эту старую? Только про Бога говорила, теперь чем-то уши мои не понравились. Поспешив стереть улыбку с лица, чтобы не опечалить бабушку, яя посмотрел на курчавые барашки белоснежных облаков и обернувшись, сказал:
— Обязательно так и сделаю, слово даю! Э-э-э… бабушка?
Удивительное дело, но старушки не было ни на скамейки, ни за ней, ни в пределах видимости. «Что за чертовщина? Куда ее ветром сдуло?»
— Ау, бабуля, что за фокусы? Куда вы пропали?
Я вновь остался наедине с собой и со смотрящей в упор фотографией Маришки. Теперь же показалось, словно она с укором смотрит на меня и не знает не то простить, не то разгневаться.
Ветер успокоился окончательно. На ветку дерева вспорхнула птичка и запела. В нос ударил чистейший, насыщенный кислородом, воздух, заставив глубоко вздохнуть и насладиться им.
Рядом, на том месте, где сидела женщина, осталась ее клюка, служившая ей опорой и, как говорится, третьей ногой.
— Интересно девки пляшут. Мистика какая-то. Ну не исчезла же она в самом деле.
В задумчивости, я взял в руки ее посох и стал рассматривать, словно на нем находился ответ о только что произошедшем.
— Ну здравствуй, Данила Игнатьевич, сколько лет, сколько зим!
Прекрасно осознавая, кому принадлежит этот голос, я не спешил поворачиваться. Сердце стало учащенно настукивать положенный в таких ситуациях ритм, а я тем временем обернулся, поудобнее перехватив старческую палку. «Ба, а вот и кавалерия. СОБР! Великолепная четверка и вратарь».
Их капитана я знал давно, даже очень давно. Когда-то, в юные годы мы вместе уходили в армию, на срочную службу. После нее, за некоторые заслуги перед Родиной, нам предложили пойти дальше и заслужить особые береты. Мы оба, без промедления согласились. Учились одинаково хорошо, выполняя все требуемые действия. Однако я получил берет и звание с первого раза, а вот мой друг только спустя нескольких лет усердной подготовки. Вот тут-то наши дороги и разошлись. Он стал вначале завидовать, потом злиться и в конце концов ненавидеть меня. Все наши последующие встречи оканчивались либо потасовкой, либо настоящей дракой, при которой в ход шли все подручные предметы.
В итоге, наша некогда хорошая, добрая дружба оборвалась. Он пошел своею дорогую, а я своей. Не предполагал… совсем не предполагал, что наши пути так пересекутся. Значит, в ближайшее время в живых останется только один.
— Здравствуй, Олег! Что, не сидится в спокойствии? Другие не сумели, так сам решил все урегулировать?
Он пренебрежительно осмотрел мой внешний вид и цокнул языком, всей своей сущностью показывая как неприятна стоящая перед его глазами персона. Скрестив руки на груди, мужчина сплюнул в сторону и усмехнувшись, пристально посмотрел в глаза.
— Знаешь, когда сообщили, что в городе начал орудовать маньяк, я в начале не поверил этому, но когда посмотрел сводки и доклад с места преступления криминалистов, а потом сопоставил факты, то… даже обрадовался. Сразу подумал, какой такой каратист смог уложить десяток нацгвардейцев, причем не из слабого десятка. Затем мне лично пришлось допросить капитана полиции, пытавшегося задержать отбросов общества, но по вине известного нам человека не сумевшего это сделать. Потом побывал на месте преступления, а уж когда сделал запрос по всем освобожденным и бежавшим зекам за прошедший месяц — все встало на свои места.
Он вытянул вперед руки, разминая суставы, начал делать круговые движения.
— Контора сразу же поняла чьих из откинувшихся это рук дело. Медкомиссия сразу признала, что у тебя, друг, слетела крыша, как такое часто бывает у слабовольных и слабохарактерных людей, не достойных не только жить, но даже существовать под солнцем. Тебе хотели одеть смирительную рубашку и запечь в психушку, но я оказался раньше их. Совпадение. Не правда ли?
Его увесистый кулак лишь рассек воздух и слегка оцарапал щеку. Я был готов к подобному и предугадал действие «друга». Уйдя
