на странно одетого молодого человека. По одежде — настоящего бедняка. Хлопковая рубашка, льняной сюртук и брюки, и странные сапоги из ткани на деревянной подошве. Даже пуговицы деревянные. На шее, на простой веревке висел большой меч с богато отделанной рукояткой. Герцога же эта одежда в заблуждение не ввела. Он знал об особенностях сохранения одежды при обороте от жены. Гость изысканно поклонился и спросил, может ли он увидеть правителя герцогства лично. Герцог вышел вперед и представился. Молодой человек тоже:
— Рейнделл, старший сын короля Гибелиуса и ваш внук, ваша светлость. Сейчас еще и принц Веоронта. Муж наследницы.
Старый герцог раскрыл ему объятия.
— Я был вне себя, когда узнал, что отец отдал тебя вместе с данью. Даже хотел разорвать все отношения, но Амариллис уверила, что это лучше для тебя. Я поверил, теперь вижу, она была права.
— Да, дедушка, здесь я мог погибнуть. Как ты понял, я оказался драконом. Тетка Агата настояла на моей поездке в Веоронт. Вернуться меня заставила метка, соединившая меня с отцом. Как только она засветилась, я прилетел.
— Это хорошо. Я бы рад с тобой поболтать, но у нас война, как видишь, к нам хотят прорваться эти крестоносцы во главе с инквизицией. Сейчас они вроде бы отступили, но я уверен, вернутся. Кроме того, я не могу контролировать дорогу в Нимезию, ту, что идет по берегу. Так что я прошу твоей помощи, внук.
— Дед, вряд ли крестоносцы отважатся еще наступать. Им сильно досталась, кроме того, у нас в руках заложница. Моя дорогая мачеха попалась мне в руки, вернее, в лапы. Пусть несколько солдат пройдут вон до того поворота и снимут ее с выступа скалы, на которой я ее оставил. Только не снимайте магические путы, эта хитрая стерва способна, как гадюка просочиться сквозь любую щель.
— Значит, ты прилетел воевать. Бабушку видел?
— Да.
— Она с тобой не просилась?
— Нет, она сама решила полететь с молодым князем Маунтвинда, уничтожать флот крестоносцев. Судя по зареву, там уже пожар, так что им все удалось.
— Рей, прошу тебя, слетай, узнай, все ли у них в порядке! А то я весь изведусь. Твою добычу мы постережем!
— Хорошо, дед слетаю. Ждите через полчаса.
Через полчаса вместо Рейнделла вернулась Амариллис.
— Мальчики решили еще пошалить, — объяснила она мужу, — и Рейнделл, конечно, хочет навестить отца. Но перед возвращением обещал заглянуть к нам.
В это время прозвучал сигнал от противника. Вперед, на нейтральную полосу выехал офицер под белым флагом. Парламентер. Начались переговоры о мире.
Рейнделл и Арриан решили проверить, куда делась часть войск, успевшая высадиться до прибытия винглорда и Амариллис. Впереди до столицы много мирных городков и деревень, где оголтелые крестоносцы могли натворить бед. И точно, в первом, лежащим на пути к столице городке, на площади полыхал костер. Напротив, на ступенях ратуши, в кресле, восседал пожилой, толстый мужик в белых одеждах и тиаре, у подножия его «трона» была толпа плачущих детей разных возрастов. Их по очереди, под рыдания толпы горожан, согнанных на площадь подтаскивали к двум кардиналам в красном, а те швыряли их в костер. Прямо сейчас один из палачей поднял отчаянно орущего эльфенка с острыми ушками и намеревался бросить его в пламя. Дракон и винглорд ударили одновременно. На костер обрушился потоп. Вода залила пламя, малыш вырвался из рук палача, и с криком — «Мама»! — побежал к отчаянно рыдающей вполне человеческой женщине. Рейнделл с трудом опустился на небольшую по его меркам площадь, раздавив одного из палачей в кардинальском облачении, и откусив голову другому. Он уже протянул лапу, что бы схватить Главу Церкви, но был остановлен криком Арриана:
— Рей, погоди, он мой!
Винглорд вытащил меч из груди только что сраженного им рыцаря, охранявшего толпу горожан, тоже приговоренных к смерти, крикнул им:
— Что стоите? Ловите инквизиторов и крестоносцев, не давайте разбегаться! Освобожденные похватали брошенное убитыми и разбежавшимися оружие, кому не хватило, похватали дубины, из дров, приготовленных для костра, и бросились на своих мучителей. Несколько человек стали освобождать от кляпов и веревок связанных, что бы не могли колдовать, ведьм и колдунов, и те сразу тоже вступили в бой. Святой Отец попробовал окружить себя щитом и усилить подчиняющие чары, но получил удар драконьим хвостом по голове и не смог произнести ни звука. Арриан выпустил крылья, подлетел к Главе, и одним ударом меча снес ему голову. Чары мага рассеялись, и толпа горожан бросилась голыми руками буквально рвать убийц на части. Рей обернулся, бегом поднялся на ступени ратуши, обнажил меч и помог Арриану, отбивающемуся от пятерых телохранителей Главы, поздно опомнившихся и не пришедших на помощь своему подопечному. Через минуту они все воссоединились со своим патроном, кроме самого молодого, паренька лет 15, который, бросив меч, стоял над безголовым телом и рыдал. Арриан опустил уже занесенный меч. Но тут парень очнулся, схватил свой и бросился на князя, но был перехвачен сильными человеческими руками. Сила у дракона и в облике человека была немаленькая.
— Тихо! — рявкнул Рей на пытавшегося вырваться юнца, — тебе со мной не справиться!
— Нелюди! — заверещал юнец, — ненавижу! Отца убили!
— Ах вот как? — вмешался Арриан, — яблоко от яблони такое же ядовитое, как и дерево его породившее! Пусти его, Рей! Пусть воссоединится с его поганым отцом!
— Нет! Нет! Не надо, не убивайте мальчика! — раздался отчаянный крик. К ним спешил старик в черной рясе, выставив перед собой руки, — я его воспитатель и могу поручиться, что парень он добрый и честный. Просто он любил отца. Он не знает историю своего рождения! Ирстон, раз смерть твоего отца, а он действительно твой отец, избавила меня от клятвы, что я ему дал, что бы сохранить в тайне события твоего рождения, я все расскажу, что бы вы решили, убивать его, или нет.
— Воспитатель, но они убили отца! За что?
— Я не воспитатель, я твой дед! Твоя мать, моя дочь была схвачена этим гадом, изнасилована и брошена в темницу, где он продержал ее до твоего рождения, а потом казнена по его приказу, даже не увидев свое дитя! Она была сильным магом, он хотел получить такое же сильное потомство. Она ему была не нужна. До нее он умертвил несколько девушек, вместе с новорожденными, так как родившиеся от них дети не имели дара, или он был слишком слаб. Меня оставили жить только с условием, что я воспитаю тебя, научив магии. Взяли клятву никогда не рассказывать об обстоятельствах твоего рождения. И я молчал,
