из этой страны.
– А дальше куда?
– На острова. У меня один друг там отдыхал и рассказывал, что это место пропитано безмятежностью и спокойствием. А вместо постоянного городского шума только шум океана и шелест пальмовых листьев.
– А приезжие?
– Что приезжие?
– Разве там не бывает туристов? От них тоже шум и гам постоянный.
– Нет, их там почти не бывает. В основном только какие-то пожилые люди, они, как ты понимаешь, особого шума не создают. Он когда мне показал фотографии, я сразу же влюбился в это место. Купить там домик на берегу – это моя мечта.
– А я всегда мечтала открыть небольшую кофейню, но не простую забегаловку, а как-то интересно оформленную. Чтобы там ещё разные десерты вкусные продавались.
– Мы воплотим и мою, и твою мечту в жизнь, я тебе обещаю, – сказал Стив, после чего придвинулся ко мне, провёл рукой по волосам и поцеловал.
* * *
Я проснулась оттого, что Стив толкал меня в плечо.
– Просыпайся, Дуайт приехал, – сказал Стив.
Я спала в этот день, что называется, до победного. Немного отойдя от сновидений, увидела, как Стив достаёт из сумки какие-то вещи.
– Что это? – спросила я.
– Наша сегодняшняя униформа, – ответил он.
Мне всё ещё казалось, что все эти безумные вещи, которые мы с ним обсуждали и обговаривали последние дни, не могут оказаться правдой. Мне казалось, что я ещё сплю и всё это не по-настоящему. Особенно когда я увидела, что было в сумке, которую привёз Дуайт.
Это были церковные одеяния, накладная борода и Библия. Стив бросил мне костюм и сказал:
– Надевай.
А сам взял в руки Библию и достал из сумки небольшой револьвер. Он открыл книгу, вложил в неё пистолет и обвёл его карандашом. После чего принялся канцелярским ножом строго по линии вырезать отверстие в страницах. Пока я одевалась, он закончил, после чего вложил в Библию револьвер и закрыл её. Переоделся и отправился в ванную, где несколько минут клеил себе на лицо бороду. Сначала я не понимала, зачем они ему, но, когда увидела его в новом облике, поняла, что небольшого размера ему к возрасту минимум лет десять.
Теперь мы были похожи на священника и монахиню, но я всё равно не понимала, как это может помочь нам ворваться в банк, заставить сотрудников отдать нам деньги и уйти оттуда так, чтобы нас не пристрелили прямо на месте.
– И что теперь? – спросила я. – Помолимся, и Бог нам на карту перечислит кругленькую сумму?
– Нет. Я больше предпочитаю наличные, – отшутился в ответ Стив. – Банковская система в этой стране сейчас не самая надёжная.
Всё, что с нами происходило, меня скорее веселило. Каждый день до этого, не зная, как всё это будет происходить, я много раз представляла и прокручивала у себя в голове то, как это будет. Иногда это даже уходило в какую-то романтику – я представляла себя героиней крутого боевика, в котором мы со Стивом на машине без верха сносим стеклянные входные двери, врываемся в отделение банка, затем выпрыгиваем из машины, стреляем из автомата в потолок и кричим «Бабки на стол». После чего хватаем мешки с деньгами и уезжаем в закат.
Но сейчас, в реальности, я скорее ощущала себя героиней не крутого боевика, а какой-то третьесортной комедии.
Мы вышли на улицу, прямо перед домом стояла чёрная машина.
– Идём, – взял меня за руку Стив.
Мы сели в машину. Стив – на переднее сиденье, а я на заднее. За рулём был тот самый Дуайт. Машина тронулась, на протяжении всего пути никто не сказал ни слова. Мы ехали и не быстро, но при этом и не медленно, мы буквально слились с общим движением.
Машина остановилась около небольшого, но вполне приличного, по здешним меркам, многоквартирного дома. Стив повернулся ко мне и произнёс первое за последние, наверное, минут пятнадцать сухое:
– Идём.
После этого мы вышли из машины. У Стива в руках была Библия и моток верёвки, который передал ему Дуайт. Мы поднялись на второй этаж. Стив оглянулся и увидел на двери одной из квартир номер, который он искал. Мы подошли к ней. Он сказал мне шёпотом:
– Я сейчас позвоню в звонок, сам стану ближе к стене, так, чтобы меня не было видно, а ты стой прямо напротив звонка, чтобы тебя было хорошо видно.
– Что вообще… – хотела я у него что-то спросить, но он не дал этого сделать.
– Тшш. Тихо. Просто делай, что я говорю. Из квартиры тебе ответит женщина. Скажешь ей, что ты из местной церкви. Туда каждый день ходит её дочь, её зовут Одри.
– И? Что всё это значит?
– Просто после того, как у тебя с той стороны женщина спросит, кто ты, ответь ей, что ты из местной церкви, пришла сказать, что Одри стало плохо на службе. После этого она откроет тебе дверь. Это всё, что от тебя требуется.
– Почему не ты?
– Потому что священника из местной церкви она отлично знает в лицо, а монашек всех запомнить невозможно. Просто доверяй мне и делай, что я говорю.
Я безмолвно кивнула в ответ. После этого он нажал на кнопку дверного звонка, а сам стал ближе к стене, открыл Библию и достал оттуда револьвер.
– Кто? – послышалось из квартиры.
Я взглянула на Стива – он, слегка прищурившись, кивнул мне, намекая, чтобы я следовала его указаниям.
– Я… Я из местной церкви. Одри… Ей стало плохо.
После этих слов сразу же послышался звук открывающего замка, сначала нижний, зачем верхний и цепочка. Дверь распахнулась.
– Что с Одри? – на пороге показалась женщина лет шестидесяти на вид. – Говорите, не молчите.
Я не знала, что ответить, и растерялась. Но тут Стив оттолкнул меня в сторону, направил ствол прямо в лицо этой женщине и почти шёпотом сказал:
– Ни слова!
Женщина обомлела и не могла не то что закричать, а даже пошевелиться. Такие же эмоции были и у меня, я вообще не понимала, что происходит и кто эта женщина.
– В квартиру, – сказал Стив женщине.
Она сделала несколько шагов назад, он вслед за ней вошёл в квартиру, продолжая держать пистолет прямо у её лица. Затем Стив обернулся и кивнул мне. Я переступила порог и тоже оказалась в квартире.
– Мэгги, закрой дверь, – сказал он мне.
Я взялась за ручку двери и потянула её на себя. Женщина от испуга уже буквально падала в обморок.
– В какой комнате ребёнок? – спросил у неё Стив.
– Что вам нужно? У меня нет ни денег,
