не имелось деревни, только усадьба, липовая роща да пасека. Липовый мёд Дроковых издавна славился не только среди окрестных помещиков, его покупали даже столичные рестораны, благо в столице входил в моду староимперский стиль. Дроковы считались способными управлять пчёлами и прочими небольшими животными, но Вадим знал, что их магия не в этом. Они умели заговаривать еду или напитки. Человек, съевший или выпивший заговоренное, оказывался под властью чар. Чары Дроковых не были сильны, к примеру, они не смогли бы внушить человеку жажду убийства или ещё что подобное. Однако, заставить испытывать симпатию или почувствовать приятные ощущения они вполне могли. Возможно, именно этим объяснялась популярность их мёда. Человек, один раз его попробовавший, хотел ещё. Конечно, привязанность не была столь сильной, как у курильщиков опиума, но тем не менее, к ним иногда приезжал попить чайку с липовым мёдом сам губернатор.
— Так это ж карета губернатора! — прошептал Ямзев.
Они с Вадимом засели в кустах неподалёку от усадьбы и наблюдали за усадьбой.
— Кажись, зря я с вами связался, Вадим Егорыч.
Вадим в ответ перевернулся на спину, вытащил из-за пазухи и развернул полученную от Валицына бумагу. Ямзев прочитал, его брови поползли вверх от удивления.
— Нет, точно, не туда я влез, — пробормотал он.
— Вы же хотели нормальную должность, а не возиться с этими поддельными радикалами? — спросил Вадим, пряча бумагу.
— Хотел, но повозмущаться-то надо. Что делать будем, барин? Ждём помощь или идём вдвоём?
— Какую помощь? — не понял его Вадим.
— Так ваших людей. Зуб даю, они как проснутся и поймут что вас нет, пойдёт по следам. Вскоре здесь будут. Злые и с клинками наголо.
Вадим подумал минутку.
— Ну тогда пошли. Зайдём в гости к другу моего отца.
Ведя под уздцы лошадей они подошли к ограде, сделанной по древнему обычаю из наклоненных наружу брёвен. Никто не спешил открывать ворота, потому Вадим подошёл к ним и толкнул. Ворота не поддались. Он счёл, что кричать ниже его достоинства, взобрался в седло и не без труда перемахнул через ограду. Отпер ворота изнутри и впустил Ямзема с лошадьми.
— Странно это всё, — заметил Вадим, — карета губернатора стоит, а никого нет.
— Вадим Егорыч, здравствуйте, — крикнула из окна женщина в платке, — а барина нету, они с губернатором на дальнюю пасеку поехали! Нескоро будут!
— Так мы подождём, — каким-то очень ровным тоном ответил её Ямзев, шаря взглядом по земле, — когда, красавица, говоришь, барья уехали?
— Да ранненько утром, ещё темно было!
Сергей Данилович крякнул и выразительно посмотрел на Вадима.
Вадим поморщился. Этого ещё не хватало, пускаться в переговоры с дворовой девкой!
Он поднялся на крыльцо, толкнул входную дверь, та не поддалась. Он молча посмотрел на девку. Та отчего-то испуганно ойкнула и скрылась из виду.
— Вы поаккуратнее, Вадим Егорыч. Зачем девку-то пугать?
— Я не пугал.
— Ну да, ну да. Не подумайте плохого, Вадим Егорович, но я тут послушал что к чему, у вас репутация та ещё.
— Интересно, какая же?
— Да говорят, вы околдовали баронессу в Слободе. Нянька ваша опять же слухов распустила про вас, что едва ли не своими глазами видела, как вы оборачивались.
— Так я оборотень и есть. От дедов-прадедов дар достался. Вся округа про это знает. Никаких проблем с этим у меня не было.
— Как скажете, барин. С дверью-то чего делать будем? Ломать? Навес хилый, могу плечом выдавить.
— Валяй.
Сергей Данилович подошел к двери, примерился, и с разбегу высадил её.
— Вот народ пошёл беззаботный. Раньше в этих лесах ставили такие двери — тараном не выбьешь.
— Такие и ставят, просто Дроговых вроде как никто не трогает. Никогда не трогал.
— Дела… я у вас тут второй десяток лет, а так и не научился вас, лесовиков, понимать.
— Чтобы понимать лес, надо родиться в лесу.
— Да что вы все, сговорились, что ли! Все одно и тоже талдычат.
Пока шёл разговор, они поднялись на второй этаж, где традиционно жила семья барина. Перед закрытой дверью стояла давешняя девка в платке. Она собралась было что-то сказать, но Сергей Данилович попросту поднял её за плечи и переставил, словно тумбочку. Он открыл дверь, Вадим вошел в комнату и с трудом удержался от того чтобы не раскрыть рот от удивления.
— Мама? Папа? Братец? Вы что тут делаете?
— Господин губернатор, моё почтение, — согнулся в земном поклоне Ямзев. Вадим удивленно посмотрел на мужчину с роскошными бакенбардами и кивнул ему.
— Здравствуй Вадик, — сказала мать, — мы тебе сейчас всё объясним.
Глава 11
Вадим не замер с открытым от удивления ртом, не разразился гневной речью, не упал в обморок от избытка чувств, словом, он не сделал ничего из того что надо было бы сделать герою одного из столь любимых им в детстве приключенческих романов. Он повернулся к Ямзеву и сказал спокойным тоном:
— Сергей Данилович, будьте добры, езжайте навстречу солдатам и передайте им мой приказ: взять в блокаду село Тушково. Никого не впускать, никого не выпускать, насилия по возможности не чинить, но действовать решительно. Дожидаться меня. Выполняйте.
Старик если и удивился, то виду не подал, а отправился исполнять приказ. Вадим же высмотрел незанятое кресло, уселся в него, закинул ногу на ногу и обратился к присутствующим:
— Господа, прошу объясниться.
— А с чего это нам перед тобой объясняться? — спросил отец, грозно нахмурив брови. Губернатор же лишь усмехнулся и раскурил трубку.
— До меня дошли сведения из заслуживающих доверия источников, что крестьяне взбунтовались, сожгли усадьбу. Семья исчезла. И что я вижу?
— Вы видите свою семью, чудесно спасшуюся, — сказал губернатор, — так чего вам не хватает? Радоваться надо, молодой человек.
— А это что? — Вадим указал на бумаги, которые держала в руках мать, — если мне не изменяет зрение, это документы для выезда за границу. Мама, разреши взглянуть?
Он взял документы из рук жалобно смотрящей на него матери.
— Паспорта для пересечения границы, вид на жительство в землях кайзера, купчая на дом…Кто ж так расщедрился-то? У нас на это денег не хватило бы. Думаю, всё должно было выглядеть так: я получаю письмо о том что моя семья пропала. Сегодня, пока я был бы занят в нашей родной деревне, вёл переговоры с взбунтовавшимися крестьянами и опрашивал свидетелей, вы бы спокойно выехали по единственной дороге, добрались до железной дороги и отправились бы в земли кайзера. Скажи, мама, а ты понимаешь, что дальше было бы? Ты, папа? Вы, господин губернатор? Молчите? Так я вам расскажу. Я заставил бы своих людей по бревнышку разобрать остатки
