взгляд, заявил:
— Мой старший брат был самым добродетельным человеком из всех, кого я знал.
Она нахмурилась, представляя себе этого идеального, умершего брата.
— Он был похож на вас?
Саймон, казалось, остолбенел.
Люси вопросительно вскинула брови, ожидая ответа.
— По правде говоря, мало, — пояснил виконт с полуулыбкой. — Итан был чуть ниже меня, — всего лишь на дюйм, — но шире в плечах и тяжелее.
— А волосы? — Люси посмотрела на его почти бесцветные локоны. — Тоже светлые?
— Хм. — Саймон провел ладонью по шевелюре. — Скорее, кудри золотистого оттенка. Он их не стриг, а также не носил париков и не сыпал пудру. Мне кажется, он ими слегка гордился. — Виконт озорно улыбнулся Люси.
И та улыбнулась в ответ. Такой Саймон ей нравился — озорной и беззаботный. Она вдруг поняла, что, несмотря на внешне беспечное поведение, он очень редко расслаблялся.
— Его глаза были чистого голубого оттенка, — продолжил виконт. — Мать говорила, что это ее любимый цвет.
— А вот я предпочитаю серый.
Он церемонно поклонился:
— Моя леди делает мне честь.
В ответ Люси присела в реверансе, но затем настроилась на серьезный лад и спросила:
— Как умер Итан?
Саймон остановился, вынудив застыть и Люси. Она посмотрела ему в лицо.
Он, казалось, боролся с собой; брови сошлись над красивыми серо-ледяными глазами.
— Я…
Мимо ее головы прожужжало насекомое, а затем раздался громкий хлопок. Саймон грубо схватил Люси и толкнул в канаву. Она упала на бедро, охваченная болью и удивлением. А потом на нее приземлился Саймон, вдавливая в грязь и опавшую листву. Люси повернула голову, пытаясь вздохнуть полной грудью: казалось, на спину взгромоздилась лошадь.
— Не двигайтесь, черт побери. Кто-то в нас стреляет, — выпалил Саймон, пытаясь рукой прижать ее голову обратно к земле.
Она выплюнула листок.
— Я знаю.
Как ни странно, виконт хмыкнул ей в ухо, обдавая дыханием с ароматом чая и мяты.
— Чудесный ангел.
Снова раздался выстрел. Листья взорвались в нескольких футах от ее плеча.
Саймон весьма витиевато выругался.
— Он перезаряжает.
— Вы знаете, где он? — прошептала Люси.
— Где-то с другой стороны дороги. Не могу указать точное местоположение. Т-с-с.
Если не считать нехватки воздуха и того факта, что она в любую секунду могла умереть насильственной смертью, Люси нравилось, что Саймон лежал на ней. Такой восхитительно теплый. И приятно пахнущий, не табаком, как большинство мужчин, а каким-то экзотическим ароматом. Возможно, сандаловым деревом? Его руки, обнимающие ее тело, успокаивали.
— Послушайте, — Саймон прижался губами к уху Люси, лаская при каждом слове. — После следующего выстрела мы побежим. У него всего одна винтовка, и ее нужно перезаряжать. Когда он…
Пуля вошла в землю всего в нескольких дюймах от лица мисс Крэддок-Хейз.
— Сейчас!
Саймон заставил ее подняться и побежать прежде, чем Люси успела понять его приказ. Она всеми силами старалась не отставать и каждую минуту ждала, что следующая пуля вонзится ей между лопаток. Сколько времени нужно, чтобы перезарядить ружье? Пара минут, не больше. Ей стало больно дышать.
Затем Саймон толкнул ее перед собой.
— Бегите! В лес. Не останавливайтесь!
Он хотел, чтобы она его бросила? Боже милостивый, Саймон же умрет.
— Но…
— Стрелок охотится за мной. — Виконт обжег ее взглядом. — Я не смогу защититься пока вы рядом. Бегите! Быстро!
Его последнее слово совпало с еще одним выстрелом. Люси развернулась и побежала, не смея ни оглянуться, ни остановиться. Она всхлипнула, а затем лес укутал ее прохладной темнотой. Люси мчалась, что есть духу, продираясь через подлесок. Ветки цеплялись за плащ, слезы страха и тревоги текли по лицу. Саймон остался там, безоружный, против человека с ружьем. О боже! Люси хотела бы вернуться, но не могла: без нее у Саймона по крайней мере имелся шанс выстоять против нападавшего.
Позади раздались тяжелые шаги.
Сердце Люси подскочило к горлу. Она развернулась лицом к нападавшему, подняв стиснутые в кулаки руки в жалкой попытке защититься.
— Т-с-с, это всего лишь я. — Саймон прижал ее к своей ходящей ходуном груди, и Люси ощутила на лице его частое дыхание. — Т-с-с, все хорошо. Вы такая храбрая, моя госпожа.
Она приникла головой к груди виконта и услышала биение его сердца.
— Вы живы, — выдавила Люси, вцепившись обеими руками в ткань его пальто.
— Да, конечно. Боюсь, что таким, как я, никогда…
Он запнулся, потому что Люси не смогла сдержать рыдание.
— Простите, — прошептал Саймон посерьезнев. Он отвел лицо Люси от своей груди и вытер ей слезы ладонью. Казалось, что он взволнован, насторожен и неуверен.
— Не плачь, милая, я этого не стою, право же.
Люси нахмурилась и попыталась сморгнуть все наворачивающиеся слезы.
— Почему вы всегда так говорите?
— Потому что это правда.
Она покачала головой.
— Вы очень, очень важный для меня человек, и, если захочу, я буду из-за вас плакать.
Уголок его рта приподнялся от нежности, Саймону и в голову не пришло насмехаться над ее дурацкой речью.
— Вы делаете мне честь своими слезами.
Люси отвернулась, не в силах вынести его взгляда.
— Стрелок, он?..
— Думаю, сбежал, — тихо ответил Саймон. — По дороге проехала какая-то фермерская колымага, запряженная серой клячей с провислой спиной. В колымаге сидело полно работников, должно быть, они-то и спугнули стрелка.
Люси прыснула со смеху.
— Это братья Джонс. Хоть раз в жизни они принесли какую-то пользу. — Но тут новая мысль пришла ей в голову, и Люси отклонилась, чтобы рассмотреть виконта. — Вы не ранены?
— Нет, — улыбнулся ей Саймон, но по его глазам Люси видела, что думает он совершенно о другом. — Давайте доставим вас домой, а потом…
Люси подождала, но он снова замолчал и задумался.
— А что потом? — уточнила она.
Поворачивая голову, Саймон задел губами щеку Люси, и та едва расслышала его слова:
— Потом мне надо будет уехать. Чтобы вы не пострадали.
* * *
— В вас стреляли! — час спустя орал капитан Крэддок-Хейз.
Вот он, тот человек, что тридцать лет железной рукой управлял кораблем и командой, внезапно убедился Саймон. Ему даже показалось, что из ромбовидного свинцового переплета окон напрочь повылетают стекла. Все это происходило в парадной гостиной семейства Крэддок-Хейз, к слову сказать, прекрасно декорированной: красновато-коричневые в кремовую полоску занавеси, там и сям диванчики той же расцветки, на каминной полке — довольно красивые китайские часы. И все же Саймон предпочитал небольшую гостиную Люси в дальней части дома.
Как будто у него был выбор.
— Моя дочь, цветок женственности, кроткая, почтительная девчушка, — вещал капитан, вышагивая по комнате. Он для пущей выразительности размахивал рукой и топал кривыми ногами. — Невинная, неопытная, всю жизнь оберегаемая — и на нее напали в нескольких
