глубоко вздохнул, глядя на спящую Кристал на заднем сиденье машины. Это был только вопрос времени, когда она проснется и поймет, что что-то не так.
Я должен был признать, что моё сердце бешено стучало от волнения и страха, когда я углублялся в лес. На короткий миг, я почувствовал, что поступаю неправильно, но мои убеждения позволяли мне оправдывать свои действия.
Когда мы подъехали к уединенному домику, я припарковал машину и заглушил двигатель. Кристал пошевелилась на заднем сиденье, медленно просыпаясь.
— Где мы? — спросила она сонным голосом.
— Спи, дорогая. Не беспокойся.
Я протянул руку на заднее сиденье и осторожно убрал волосы с её лица, пытаясь скрыть ухмылку, расплывшуюся по моему лицу.
— Теперь ты свободна.
— Свободна? — повторила она невнятно, на её лице отразилось замешательство. — Что ты имеешь в виду?
Я открыл дверцу машины и помог ей выйти, направляя к салону.
— Ты жила во лжи, Кристал. Мы все такие. Общество кормит нас ложными обещаниями счастья и самореализации, но все это обман. Я освобождаю тебя от гнусного общества.
Она слегка пошатнулась, и я обнял ёе за талию, чтобы поддержать. Когда мы вошли в дом, я почувствовал, как она напряглась, когда осознание серьезности ситуации стало медленно до неё доходить.
— Айзек, что ты делаешь? — спросила она, и в её голосе послышалась паника.
— Я поомгаю тебе, Кристал.
Я отвел ее в маленькую комнатку в небольшом гараже, где приготовил для неё постель.
— Ты можешь пока отдохнуть здесь, — сказал я, подоткнув ей одеяло. — Я обещаю, ты поблагодаришь меня позже.
Кристал посмотрела на меня, в её глазах были очевидны страх и замешательство. Но от препаратов, который я ей дал, Кристал было не по себе т её разум был затуманен.
— Пожалуйста, Айзек. Отпусти меня. Я никому не скажу, клянусь.
Но я просто улыбнулся и нежно поцеловал её в лоб.
Суточная доза лекарства одна таблетка для взрослого. Она уже выпила две.
Ничего страшного.
Я дал её ещё одну таблетку. Кристал стала давиться и кашлять, пытаясь выплюнуть таблетку изо рта. Я сжал её подбородок в руке и заставил сглотнуть.
— Это для твоего же блага, — мягко сказал я, поглаживая её по спине, пока она делала глоток воды, чтобы запить лекарство.
— Ты скоро поймешь всё сама, мой драгоценный камень, — прошептал я, прежде чем выключить свет и закрыть за собой дверь.
10
Месяц назад.
Голова сильно раскалывалась. Я моргнула несколько раз, пытаясь раскрыть глаза, но словно что-то мне мешало, спустя какое-то время стало понятно, что это вокруг меня была пущая темнота. Состояние было просто отвратительное. В горле першило, хотелось пить, а всё тело изнывало от мучительной боли.
Я чувствовала под собой холодную, твердую поверхность, а от затхлого, влажного запаха комнаты у меня по коже бегали мурашки. Я попыталась подняться со своего места, но не могла не пошевелить ни руками, ни ногами. Они были крепко связаны друг с другом, что делало меня абсолютно неподвижной и беспомощной. Я попыталась нащупать поверхность. Похоже, что я была привязана к стулу.
Без паники, без паники, без паники…
Мне нужно было успокоиться, но всё, о чем я могла думать, — это пульсирующая боль в голове и нарастающий страх.
Темнота вокруг меня стала давить на меня сильнее, пугающие картины из самых недр моего воображения cменялись друг за другом перед глазами, и чем больше я пыталась отстраниться и отвлечь себя, тем хуже они становились. Каждый мой вдох казался поверхностным и недостаточным, хоть я и слышала своё учащенное дыхание. Страх перед неизвестностью поглотил меня во всю. Мне казалось, что я задыхаюсь в кромешной тьме помещения.
Моё сознание потихоньку просыпалось, а вместе с ним и тело, которое адски ныло от боли. Мои конечности онемели из-за того, что я была связана столь долгое время. Я не могла пошевелить и пальцем. Кровообращение в конечностях было нарушено, вызывая сильное ощущение покалывания.
Я попытался вспомнить последнее, что запомнила перед тем, как потерять сознание. Поездка на машине с Айзеком, наша беседа, а потом… ничего. Больше я ничего не могла вспомнить. Был ли он замешан в этом? Но он был таким добрым и помогающим, хотя и я бы не стала полностью исключать его. Я даже представить себе не могла, что со мной случилось.
Мой разум перебирал всевозможные варианты, но ни одна из них, казалось, не имела смысла. Я была потеряна, напугана и одинока в этом темном, холодном месте. И с течением времени мой страх становился только сильнее.
Внезапно я оказалась в своей детской спальне, окруженная ярким светом. Я слышала вдалеке душераздирающие крики, оглушительные выстрелы и глухой звук тяжелых шагов.
Смятение, растерянность, боязнь — всё смешалось воедино. Я хотела убежать и закричать, но моё тело оцепенело от ужаса.
Воспоминания продолжали нахлынивать, приходя во вспышках света и тьмы. Звук моего собственного сердцебиения заполнил мои уши, заглушая всё остальное. Воспоминание казалось таким реальным, как будто я переживала этот момент заново. Паника и страх, которые я испытывала в детстве, обрушились на меня, усиливая ощущение потерянности и мрак моей нынешней ситуации.
Я не могла отличить, что было реальным, а что просто воспоминанием. Порой четко виднелось происходящее, а иногда это были неясные и мутные фрагменты. Ужас из моего детства теперь подкрадывались ко мне, угрожая поглотить целиком. Крики становились всё громче, я словно могла ощутить брызги крови на себе. Будто я оказалась в кошмарном сне, от которого не могла проснуться. Я боролась со своими оковами, пыталась освободиться, но это было бесполезно. Веревки впивались в мою кожу лишь сильнее.
Изо всех сил я старалась контролировать своё дыхание, но воздух словно был густым, и вдыхать его было трудно. У меня сдавило грудь, а сердце стучало в ушах. Оказавшись взаперти в своём собственном теле, я была не в силах избавиться от охватившего меня ужаса.
Темнота делала всё только хуже. Она была живой, добавляла краски и давила на меня со
