— Все это, конечно, круто, но… — Ира запинается. — Что все-таки случилось с теми другими Ирин и Аниу после того, как они расстались?
Фея улыбается и качает головой.
— Не могу сказать. Извините, но это нарушит кое-какие правила.
— Да какие уже к черту правила! — восклицает Ира. — Мы и так уже нарушили все, что только могли!
— Нет. Вы можете знать лишь то, что было в других вероятностях в то же самое время, но не в будущем. Это против правил.
— А вы откуда знаете?
— Мне можно.
— Чудесно.
— Я тоже так думаю.
«Вот ведь язвительная старушенция! Обрушила на нас все это, а дальше-то что?!».
— На самом деле сейчас я занимаюсь как раз нарушением правил, — говорит «язвительная старушенция». — Ведь я не должна вмешиваться в вашу вероятность и рассказывать всего этого. Просто так вышло, что терять мне уже нечего, и я решила помочь вам, от доброты душевной…
— Очень мило, — бубнит Ира.
— Знала, что ты оценишь.
— Поверить не могу, что мы были хорошими друзьями! — не выдерживает Ира.
— Не поверишь, но мне и самой в это не верится. И как вообще с такой упертой и глупой теткой можно дружить?
— Прекратите вы обе! — осаживает их Аня. — Лучше расскажите нам, как именно собираетесь помочь?
— Я собираюсь в какой-то степени нарушить вашу свободу воли. Собираюсь дать вам пару советов, которые помогут вам прожить жизнь так, чтобы не пришлось потом задаваться все тем же вопросом: «А что было бы, если бы сделал так-то и так-то?». Я могу помочь вам выбрать тот самый наилучший вариант. Но только помочь. Навязывать ничего не собираюсь, не волнуйтесь. Выбор все равно остается за вами. Всегда.
— Что ж, звучит убедительно. Если вы действительно так хорошо все знаете, то расскажите, как нам сделать так, чтобы с Евгением Александровичем не случилось ничего плохого?
Старуха грустно улыбается:
— Или, перефразируя твой вопрос: «Что мне сделать, чтобы он не убил меня, когда все узнает?»
— Не правда! Куда больше меня волнует его здоровье! — оскорбляется Ира, и старуха примирительно поднимает руки:
— Да, знаю, знаю, что волнует. Как раз из-за его здоровья вы и расстались с Аниу в моей вероятности. Но на самом деле для тебя это стало только поводом, Ирин. Ты ушла потому, что больше не могла выносить это чувство вины перед ним. Не смогла пережить, принять, простить себе, что разочаровала его. Даже если потом он пожалел о своих словах, готов был принять тебя снова, себя ты не прощала, Ир. Поэтому на самом деле тебя волнует лишь его отношение к тебе. Чем раньше ты признаешь это, тем лучше.
Ира молчит и смотрит на свои руки. Она не может спорить — ей нечего сказать. Её пугает, что старуха знает о ней так много, даже больше, чем она сама знает о себе.
— Вы случайно не психиатром работали? — спрашивает Ира, чтобы хоть что-то сказать.
— Я скажу тебе, Ирин, что ты можешь сделать, чтобы ваши отношения пошатнулись не так сильно, — говорит Волшебная фея, проигнорировав вопрос. — Скажу, что вы обе можете сделать. Но только имейте в виду, что мои советы — не готовая панацея от ошибок. Я и сама не могу знать, чем все это обернется, могу только предполагать, как будет лучше для всех вас. Но на какую из вероятностей вы повернете, я не имею ни малейшего понятия. К тому же, многое зависит от того, как поведет себя отец Аниу. Короче… вы должны все рассказать ему. Сразу, как только вернетесь. Не тяните с этим и поговорите с ним прямо.
— Что?! — Ира чувствует, как от одной только мысли об этом разговоре у нее отнимаются ноги, и дыхание перехватывает.
— Именно так. Только поговорив с ним, вы сможете смягчить удар.
— А что, если от этого разговора у него станет плохо с сердцем? — спрашивает Аня.
— Не должно, — качает головой старуха. — Вы можете не верить мне, но какая-то часть Евгения Александровича уже готова к такому повороту событий. К тому же, твой отец, Аниу, в вашей вероятности совсем другой. Если вам передалась часть памяти других Ирин и Аниу, то ему не передавалось ничего. Он никак не связан с тем, другим, Евгением. И во многом он прошел совершенно другой путь.
— И что? Неужели есть надежда, что он сможет отнестись к этому более спокойно? — спрашивает Ира.
— Надежда есть всегда, — фея кивает. — Твой отъезд, Аниу, в нем многое изменил, — продолжает старуха. — В этой вероятности ты добилась намного больших успехов, чем в моей. Одиночество сыграло свою роль. Поэтому не спеши недооценивать глубину его чувств к тебе. Твой учитель уважает тебя, можешь мне поверить.
— Хорошо, — произносит Аниу после недолгого молчания. — Допустим, мы им все расскажем. Допустим, они смирятся с этим, постараются понять. Что еще мы должны сделать?
Волшебная фея смотрит на часы так, словно опаздывает куда-то.
— Пока вам хватит и этого. Сделайте, как я говорю, и это, возможно, изменит самое главное. Ну и еще. Не оставляйте друг друга, если ваши чувства еще сильны. Пока вы чувствуете, что нужны друг другу, не уходите. Это может стать большой ошибкой, — ее взгляд затуманивается, а голос становится тише. — А сейчас, если вы не против, я пойду наведаюсь в дамскую комнату.
Шаркающей походкой она уходит влево по коридору, а Аня и Ира остались одни в тихом павильоне. За окном начинается редкий снег.
— Ты веришь ей? — спрашивает Ира.
— А ты разве нет?
— Верю, черт возьми. К моему большому сожалению, мне ничего не остается кроме как поверить. Просто у меня пока все это в голове не укладывается… Все эти бесконечные вероятности, другие мы с тобой, смешение вариантов. К этой мысли мне нужно привыкнуть. Потому что ты даже не представляешь, Аниу, как много такое восприятие мира значит для меня. Оно переворачивает все, что я до сих пор знала о себе. Оно дает столько возможностей, что мне становится страшно.
— Не только тебе, — Аня мягко берет ее за руку. Сейчас ей больше всего хочется поцеловать Иру.
— Что-то не дает мне покоя, Аня. И я пока не могу понять, что именно. И мне хочется узнать, как во всем этом оказался замешан ребенок. Откуда у Чарли эти видения? Мне хочется знать, знала ли я его в той вероятности. Вопросов еще предостаточно, а добрая фея не торопится что-то…
Через десять минут Ира предложила сходить за «вредной старушенцией».
— А мне она даже нравится… пожимает плечами Аня, и Ира смотрит на нее, как на чокнутую.
— Не удивительно! У меня такое ощущение, что она заигрывала с тобой!
— Ревнуешь меня к старушке, Ирин? — смеется она, на что Ира только хмыкает, делая вид, что никогда не слышала ничего глупее.
А туалет, в который они только что зашли оказывается чистым… и пустым.
Утро было на удивление ясным, а небо казалось почти весенним. Ира и Аня собрались в больницу. Обе надеялись, что мальчик чувствует себя лучше, и им удастся поговорить с ним.
