Выхожу из машины, помогаю Насте и уже у дома оборачиваюсь и смотрю на мужчину. Надо отдать должное, он спокоен. Достаёт из багажника пакеты и направляется к нам.
— Прости, но чистку мы тебе не оплатим, у нас нет на это средств, — произношу тихо, смотря себе под ноги.
— Сама? — Коротко и ясно о том, что нести ответственность за детей я все же должна.
— Сам, — отвечаю я и открываю двери ключом от домофона.
Мы заходим домой. Девчонки раздеваются в тишине. Я тоже молчу. Потом поговорю с ними, в комнате. Перед сказкой на ночь. Объясню, что это был плохой поступок. Не при чужом же человеке воспитанием заниматься. Алекс даже не пытается разрядить обстановку и тоже молчит.
И пока я разбираюсь с продуктами, мужчина сидит за столом и внимательно смотрит на меня. Мои малышки, на удивление быстро, переодеваются в домашнее, шушукаются, моют руки и дружно встают в угол между холодильником и стенкой. Папа обычно так их наказывал.
— Это что такое? — Одновременно произносим мы с Алексом.
— Мы виноваты и лучше сами встанем в угол. Постоим наказанные, — берет на себя огонь старшая. Когда только успела вырасти? Такая маленькая, а уже такая взрослая.
Я готова сейчас разорвать мужчину голыми руками. Он не имеет никакого права ни наказывать их, ни ругать. Пусть только попробует. Открываю рот, чтобы попробовать объяснить ситуацию Саше. Хочу разорвать привычный сценарий, который выработал в девочках Андрей, и вытащить их из угла.
Смягчить мужчину у меня точно не получится. Только не в моём взвинченном состоянии. Хочу хоть как-то оправдать девочек перед ним, чтобы не было всего этого. Даже готова резко на повышенных тонах поставить его на место. Ведь это же просто дети. Но он опережает меня, сам подходит к девочкам, берёт их за руки и выводит из угла. Уводит в зал. Я иду следом. Это не по сценарию. Он усаживает девочек на диван и сам присаживается перед ними. Теперь они наравне друг с другом.
— Это хорошо, что вы понимаете, что плохо портить чужие вещи. Это значит, вы воспитанные и хорошие девочки, — хулиганки дружно кивают головами. — Но, — Алекс акцентирует на этом всё внимание, и мы втроём смотрим на него, пытаясь не упустить даже малейшего звука. — Если нахулиганили, надо не в угол идти, а извиниться и помочь исправить ситуацию. Я не буду ругать вас за то, что вы дети, которым по возрасту положено шалить. Это нормально.
Меня словно парализует от этой картины. Я не могу выдавить из себя даже звука. Странно видеть, как мои дети обнимают Сашу, спокойно извиняются и договариваются о том, что он купит новый тортик. Вот прямо сейчас и поедет за ним. Сначала на мойку, а потом за тортиком.
— Ясь, — теперь он смотрит на меня, а я от шока только моргать могу. — Через полчаса привезут еду из ресторана. Заберёшь? — Молча киваю. — Вот и хорошо. Я скоро.
Алекс уходит, а мы с девочками переглядываемся. Андрей бы громыхал по дому всем, чем только можно, метал молнии и выговаривал бы мне всё, что думает о том, как я воспитываю детей. Ловлю себя на мысли, что сравниваю. Сравниваю Алекса с бывшим мужем.
Это неравный бой. Андрей проигрывает. Мне даже становится легче от того, что мы больше не будем вместе. И может быть, он станет мягче относиться к нашим детям. Нашим… Вспоминаю, что Комаров и тут успел нагадить. Я сильная. Я справлюсь. Должна.
Ужин принесли. Девочек уложила спать. На часах одиннадцать, а Саша всё ещё не пришел. Жду его, чтобы поговорить. Поблагодарить за то, что не полез в воспитание и не стал ругаться. Для меня это ценно. Важно настолько, что я даже готова сесть и поговорить спокойно.
По телевизору идет какое-то дурацкое шоу. Делаю потише. Хочу всё же дождаться Алекса. А диван и правда пора бы заменить. Девчонки скачут на нём, как на батуте и местами он проваливается.
— Спи-спи, — шёпот на ухо и мне становится жарко. Ладонь нежно проходит по бедру, поднимается к животу, задирает футболку, и меня плотно прижимают спиной к твёрдому торсу. Кожа к коже будоражит.
Ещё раньше, чем успеваю сообразить, подскакиваю с кровати. Андрей с ума сошёл? Он же давно со мной не спит. Сердце заходится в испуге. Оглядываюсь по сторонам. Ничего не вижу, в квартире темнота, но меня топит пониманием, что это не Андрей. Алекс. И я на диване уснула, а не в кровати. Стыдоба-то какая!
— Ну что случилось? Спи, — шепчет Морфей недоделанный. — Мне приятно, что ты меня ждала.
Прямо слышу, как он расплывается в самодовольной улыбке и закипаю от негодования.
— Не ждала, — отвечаю нервно и пытаюсь проморгаться, но вижу только мужской силуэт.
— Прекращай воевать, женщина, — устало произносит он, ловит мою руку, когда я пытаюсь встать, и затягивает обратно к себе под бок. — Твоё место тут.
— На диване? — Просто, потому что вредность вперед меня родилась.
— Рядом со мной. И давай поругаемся завтра. Сегодня я устал. Добрых снов, — Алекс целует меня в висок, сильнее прижимает к себе и расслабляется. Разворачиваюсь к нему лицом. Аккуратно провожу пальчиком по щетине.
— Спасибо, — тихо шепчу в темноту.
— Они просто дети, а машина — это просто машина, — он бормочет что-то ещё и окончательно засыпает.
А я лежу и пытаюсь в темноте рассмотреть морщинки на его лице, и тихие слёзы катятся по моим щекам.
Конечно, я сбежала. Мне было и стыдно, и волнительно одновременно. Поэтому, как только он крепко уснул, сразу выбралась из крепких объятий и сбежала к себе в комнату. Мне было не по себе от его слов. Столько лет жила с тем, что за каждый проступок, не важно, чей — мой или детей, мне выговаривали тонны гадости, что тут я растерялась.
Вообще с Алексом очень часто чувствую себя растерянной. Он напирает. Не оставляет выбора. Бесит своей самоуверенностью. И в то же время терпеливо ждет. Подталкивает меня в нужную сторону. Мягко разговаривает с девочками.
Кто ты такой, Алекс Риверс? И что тебе нужно? Мне очень нравится домашний Саша и бесит упертый Алекс. Как не потеряться в нем?
Остаток ночи провожу в мыслях. Пытаюсь оправдаться перед собой. Уговорить саму себя, что это не плохо и уже не будет считаться изменой. Чем я хуже Андрея? Мы уже скоро разведемся и это не шашни на стороне, как делал он. Это просто попытка устроить свою жизнь.
Пусть такая нелепая, но попытка. Я же ничего не теряю. Девочек не оденешь в собственную гордость. В этом Оля и Мила правы. В конце концов, все средства хороши. Да и, что скрывать, Саша мне нравится. Он притягивает. Завораживает. И ломает все мои «стоп-краны».
Сначала не отвечала ему, потому что любила мужа. Потом хранила репутацию семьи, на которую плевал муженёк. Так почему и сейчас меня что-то останавливает? Голова гудит от мыслей. В сон проваливаюсь только к утру.
В одиннадцать, как и договаривались, приезжает Ольга.
— Я смотрю ты подготовилась, — усмехается она, рассматривая контейнер с тефтельками, гречкой и салатом.
