питьё, но ничего нового не узнала.
— Съешьте хоть что-нибудь, госпожа, вам понадобятся силы.
Я сжевала пару гренок, не ощущая вкуса.
К тому моменту, как обо мне вспомнили, я перебрала уже тысячи вариантов, что могло произойти. Даже Вилену вспомнила. Хотя уж она точно не стала бы мешать моему обручению.
Ох, я и забыла про обручение. Скорее всего оно не состоится, и мне даже притворяться не потребуется. Вот только сейчас меня это не радовало.
Отец нечасто уделял мне внимание, да и то, в основном, чтобы сделать очередное наставление. Но я знала, что он меня по-настоящему любит. Не раз я замечала, как взгляд его теплеет, когда падает на меня. Разве нужны слова, чтобы выразить любовь? Он мой самый родной человек.
А брат? Что брат? Эрлану всегда не было дела до меня, как ни старалась я обратить на себя его внимание. Восемь лет разницы — это очень много. О чём говорить с маленькой девочкой? Ну и я, конечно, хороша, уверена, он на всю жизнь запомнил, как я влетела ему в живот, когда он угощал коктейлем Армину.
Я невольно фыркнула при этом воспоминании.
— Госпожа, ваш брат пришёл, — я подскочила, услышав голос Лоры.
Верна древняя поговорка: вспомни о драконе, и он появится.
— Что с отцом?
Эрлан сделал знак Лоре выйти, и только потом мрачно посмотрел на меня.
— Он без сознания. Но магистр сказал, что угрозы жизни нет.
— Но почему это случилось?
Брат некоторое время смотрел сквозь меня, словно решая, стоит мне говорить или нет. Я поёжилась. Наконец, он неохотно ответил:
— Оглушили артефактом. Мы с магистром и Ингаром договорились не распространяться об этом. Выглядит как удар. Но Берн уверяет, что через несколько дней отец придёт в себя, и спасибо Берну, без последствий.
Я выдохнула с облегчением. И уже спокойнее спросила.
— То есть это магия? Магистр поможет?
Эрлан кивнул:
— Да, уже помог. Если бы его не оказалось рядом…
Отца пытались убить? Эта мысль неожиданно дошла до моего сознания с ужасающей ясностью. Перед ней отступили все остальные тревоги. У меня потемнело в глазах. Пришла в себя, когда брат с несвойственной ему заботой, придерживая меня одной рукой, второй поднёс к моим губам чашу с напитком. Я попыталась сделать глоток, но зубы застучали о край чаши, и несколько капель пролилось на тунику.
— Тэффи, спокойно, всё позади.
Я отстранила его руку.
— Спасибо. Но кому он мог помешать?
— Тэффи, ты как маленькая. Мы все кому-нибудь мешаем. Но не переживай, Ингар усилил охрану. Всё будет хорошо.
— Насколько хорошо, если мы не знаем, а вдруг враг рядом. Что если это кто-то из слуг?
— Сейчас Ингар проверяет каждого, кто мог быть причастен. Вплоть до поломоек и кухонной прислуги. А магистр Берн ищет магический след. Я думаю, они справятся.
Я вспомнила, как вчера при мне шёл разговор, что Эрлан с частью нашей гвардии должен отправиться на границу и спохватилась:
— Ты ведь не уедешь сейчас, не оставишь графство?
— На границу? Нет, конечно. Пока отец не придёт в себя, я здесь, и вся наша гвардия тоже. Но ты не беспокойся, твои планы не изменятся.
Я похолодела.
— Что это значит?
— Для отца очень важны договорённости с бароном Шардо. И я, как старший в роду, должен это соблюсти. Твоё обручение с Агрисом состоится сегодня.
— Нет, — крик вырвался у меня помимо моей воли.
Эрлан поморщился.
— Я не могу, пока отец в таком состоянии, — я говорила и чувствовала, как краска заливает мои щёки. Я ведь сейчас не об отце думаю, а о том, как избежать союза с человеком, которого я не люблю, и который не любит меня.
— Выполнить волю отца — твой долг, — холодно сказал Эрлан. — Праздника как такового не будет. Слухи проламывают все преграды. Покушение на тебя вчера утром на озере, теперь отец. Наши отважные соседи уже переполошились и поспешно разъезжаются. Шардо — завтра утром. Обручение пройдёт почти без свидетелей. С твоей стороны будет графиня Вилена. У тебя храбрая подруга. Она согласилась задержаться. Со стороны Агриса — его брат.
— Нет, — на этот раз мой голос звучал твёрдо. — За Агриса я не пойду. Вчера я слышала разговор Вилены и её отца. Агрис влюблён в неё и ищет повода разорвать помолвку.
Эрлан мученически закатил глаза:
— Не желаю слушать твои женские глупости. Не представляешь, сколько незамужних девушек рассказывали сказки о том, что я в них влюблён. Я только что говорил с Агрисом, и он готов выполнить обязательства, — Эрлан поднялся. — Достаточно, Тэффи. У меня слишком много дел сейчас. И твои истерики в них не вписываются.
Вот так, истерики, значит! А ведь я говорила спокойно. Умеет всё-таки мой братец сказать слово, после которого хочется закатить настоящую истерику. Чисто так, для сравнения.
Эрлан вышел, а кувшин с маори полетел на пол. Пушистый ковер не дал ему разбиться, но остатки ярко-красного напитка растеклись, впитываясь в светлый ворс.
Вошла Лора. Не глядя, выставила в её сторону раскрытую ладонь, чтобы остановить любые вопросы. Мне нужно сосредоточиться. Я должна найти выход и очень быстро.
— Лора! — уже через секунду я вскинула голову. — Магистр Берн! Любым способом найди и передай, что я хочу его видеть. И приготовь мою охотничью одежду. Прямо сейчас.
— Что вы задумали?
Я посмотрела на неё с мрачной решимостью. Прочла она что-то в моём взгляде или нет, но её лицо отразило моё состояние, как зеркало. Не зря её называли моей Тенью.
— Поняла, мне лучше не знать. Но, если ещё что-нибудь понадобится, только скажите, я всё сделаю.
Я кивнула. Через минуту пострадавший вчера на озере костюм лежал у меня на кровати в вычищенном и отглаженном виде, а Лора уже выскочила в коридор.
Она меня не выдаст. Если магистр не придёт, значит, надо будет придумать, как пройти мимо стражи, и тут опять надежда на Лору. Она хитрая, сумеет обвести гвардейцев вокруг пальца. А дальше проще будет.
В конце концов замок большой, отсижусь в подвале или на чердаке. Я оттуда еще не все книги перетаскала в свою беседку, значит, будет, чем заняться. Лора придумает, как принести незаметно еду. Дождусь, когда придёт в себя отец. Или, когда уедут Агрис с Вебом. Или, когда Роан вернётся. Я одёрнула себя. Об этом пока лучше не думать. Даже если не вернётся, за Агриса не выйду. Уж лучше обитель.
Тоскливое настроение, в котором я проснулась, вновь подняло голову. Я как-то очень ясно поняла, что вряд ли кто-нибудь когда-нибудь вызовет
