И, заметь, я ни слова не сказал, что будет, когда мы с майри вопросы решим, — ничуть не обидевшись, тщательно вернул Федр каждый гриб в его персональный полотняный мешочек.
Знаете, я смолчал. Мне это не легко далось, но вот так.
У меня в моём мире были всякие знакомые. Среди них частенько встречались заядлые рыбаки и охотники.
Но друг-грибник у меня впервые. От всех остальных он отличается тем, что он в первую очередь Друг. А если моему Другу нравятся грибы и майри, то пусть они будут. И я даже не стану издевательски интересоваться у него, в чём связь между грибами и майри. Оно и так понятно.
Хотя, зря это он. Согласно постулатам Академии, с ростом магии и результатами физических тренировок, наше тело усиливается. Скажем так — десять-двадцать процентов развития магии уже заметно влияют на тело, а десять-двадцать процентов физических показателей — на магию. Наблюдения достигнуты эмпирическим путём изрядно колеблются в зависимости от индивидуальных особенностей мага, но преподы не зря требуют от студентов развиваться в обоих направлениях.
Чисто для себя я сформулировал вопрос просто: — В здоровом теле — здоровый дух. И больше я ни разу не возвращался к этой теме, чтобы оценить, как моё физическое и магическое развитие соответствуют друг другу. Просто радовался, что этот симбиоз имеется.
Как на мой взгляд, Федр уже давно превысил средний уровень выпускника третьего курса.
Ему ли переживать за свою мужскую состоятельность? У парня просто лёгкая паника и он решил подстраховаться вторичным эффектом грибов, которые впору назвать местной виагрой.
— Поехали домой, — мотнул я всё ещё мутной головой, — Не помнишь, что я отсюда хотел забрать?
— Вроде, свой Живой Портрет.
— Точно! Повешу его у нас в обеденном зале. Там постоянно какая-то движуха, а тут ему скучно, — неловко сграбастал я картину в лёгкой рамке, чуть было не оборвав шнурок, на который она была подвешена.
— Не ссы, приятель. Всё под контролем, — на ходу успокоил я дернувшееся было изображение на картине.
Потом присмотрелся, но нет. Видимо, с пьяных глаз показалось.
А дома меня ждала радостная новость! По крайней мере таковой её считала моя матушка.
На столе лежал вычурный дорогой конверт и лист бумаги, с текстом, написанным каллиграфическим почерком. Не успел я добраться до письма, как матушка донесла мне его содержание. Оказывается, одна высокородная майри просит разрешения посетить наш особняк, чтобы заключить крупный контракт по поставкам косметики на их остров.
Ай да майри! Нашли-таки повод выйти со мной на контакт. Да ещё какой интересный. Отчего-то я не сомневаюсь, что наша косметика будет пользоваться на острове, где живут практически одни женщины, гарантированным спросом. Неплохо у них разведка работает и решение элегантное найдено. Одним выстрелом двух зайцев решили убить: и на продаже косметики заработать, и с моей семьёй деловые связи наладить.
— Ларри, я так волнуюсь! Я за всю свою долгую жизнь столько раз близко не встречалась с благородными, как здесь, в Белговорте. И тем более, никогда раньше не принимала их в своём доме, — продолжила кудахтать матушка, — Ты же подскажешь мне, как организовать встречу, что подать и что надеть?
— Принимать будем здесь, в зале. Ничего выдумывать не нужно. Чистая скатерть на стол, букетик свежих цветов, без резкого запаха. Напитки обычные — чай и кофе, но из лучших сортов. Графин с родниковой водой. Блюдо с пирожными и две вазы с печенюшками. На всякий случай поставь две бутылки вина — белого и красного, может контракт обмоем. Одежда обычная — белая блузка и чёрная юбка. Украшений минимум, как и всяких воланчиков и изысков с причёской. Кстати, про украшения. Пожалуй, у меня кое-что найдётся на такой случай, — вспомнил я про одну вещицу из клада.
Довольно нескромный золотой кулон на золотой же цепочке изящного плетения. Этакий неправильный ромб, каплевидной формы, в который вписана чёрная жемчужина весьма приличного размера. Кстати, хранилось украшение в отдельном футляре, на котором легко читались выцветшие руны сохранения. Из тех, что используют в библиотеках для хранения редких фолиантов. Этот футляр до сих пор фонит магией, но очень слабо. Фактически, он вот-вот сдохнет.
Посмотрим, как на такой кулон майри среагируют, с их почитанием жемчужных украшений.
С ответным письмом был отправлен один из наших слуг. Мы извещали высокородную майри, что безусловно рады будем её видеть у себя завтра в пять вечера.
Майри заявились в наш особняк минута в минуту. Очень педантично.
Особенно с учётом того, что уже из знакомой мне кареты выпорхнули две не менее знакомые личности. Их я уже видел глазами своего Элементаля. Те самые две майри, одна постарше, а вторая — совсем молоденькая на вид.
На крыльце я их встречал один, а отец с матерью должны были подойти в обеденный зал, как только мы там появимся. Мне кучу времени пришлось потратить, чтобы уговорить родителей не встречать майри на крыльце всем семейством. Всё-таки титулы здесь довлеют над сознанием простонародья. Мои совсем уж было собрались встречать гостей, чуть ли не с хлебом-солью и поклонами по пояс. Утрирую, конечно, но примерно так бы оно и выглядело, на мой взгляд.
А так, из проявлений вежества, то, что я гостям дверь сам открыл, не доверив слуге.
Старшая майри наш демарш заметила, заходя в дом с поджатыми губами. Зато младшей всё было пофиг. Она, глазами любопытного оленёнка, успела наш парк оценить с высоты крыльца, и меня, и общий вид особняка. Очень живая девочка…
— Мы рады вас приветствовать в нашем доме и хотели бы услышать, что именно вас интересует? — с трудом произнёс отец неоднократно отрепетированную фразу, где он раньше частенько пытался кланяться.
Вышло у него так себе. На троечку. Но под общий шум вроде пойдёт.
— Нас заинтересовала ваша косметика. Мы готовы обсуждать вопросы по покупке крупных партий, но нам необходимо предоставление эксклюзивной продукции, — высокомерно выдавила старшая майри.
— Тогда вам лучше разговаривать со мной, — переключил я на себя вектор внимания, — Отец в нашей семье занят более важными делами, а вопросами косметики занимаюсь я с матушкой.
— И чем же таким важным занимается ваш отец? — ни на минуту не поверила мне женщина.
— Вам это будет легко понять. Вы же живёте морем. Каждый день от вашего острова отходят не сотни, а многие тысячи фелюг, карбасов и шхун. Не меньше трети стоимости, при их постройке, приходится на бронзовые изделия. Отец собирается уменьшить эти расходы на бронзу, как минимум, вдвое, а то и втрое. Согласитесь, вашему Майорату будет приятно увидеть, когда они за одни и те же деньги смогут построить не десять судов, а двенадцать. И не тысячу, а тысячу двести. В год! — перешёл я к более реальным цифрам островной экономики, — Хотите, подскажу, сколько могут стоить двести «лишних» судёнышек? — акцентировал я голосом нужное слово.
— Не стоит. Я в курсе цен, — постаралась холодно ответить майри, но я видел, что это всего лишь маска.
Так-то удалось мне дать ей понять, что купец, который сам думает заработать, но при этом даст почти миллион золотых экономии кораблестроителям, может не думать про вопросы косметики, и за столом с ней сейчас находится чисто из вежливости.
— Так может, мы вернёмся к обсуждению нашего вопроса? — спросил я у майри, когда в её глазах перестали мелькать нолики многозначных цифр.
— Простите, а я могу посмотреть на вашу жемчужину? — напрочь она меня сбила своим вопросом, когда, словно сомнамбула, протянула руку к матушке.
Я, вроде, уже рассказывал, какой навык маменька Ларри выпросила у Релти.
Так вот он всё ещё работает. Грудь у матушки до сих пор — куда там молодым.
Четвёрочка уверенная. И так задорно стоит, на зависть соседкам и на радость отцу…
Неудивительно, что её единственное украшение слегка затерялось меж женского великолепия.
Но вот стервозная майри сумела кулон углядеть. И, судя по её виду, охренела.
И не слабо!
Глава 14
Знаете, бывет обидно, когда тебя меняют на безделушку.
Я такие красивые обороты речи приготовил, и даже пару весомых причин готов был назвать, объясняя майри, отчего наши личные встречи в ближайший год окажутся невозможны. Но нет. Такого важного меня напрочь перекрыл интерес к кулону. Надо заметить, тётка всякое приличие забыла, когда матушка, вытянув кулон, приподняла его, держа за цепочку. Она прямо через стол так потянулась к нему, словно обнюхать хотела.
— Ой,
