если мы так скажем, то будем выглядеть эгоистичными засранцами.
Эрика вздыхает.
— Я хочу вам дать понять, что в течение вашей карьеры вам придется работать со многими людьми, которые вам не будут нравиться. С людьми, которых вы предпочли бы избегать. Но вы не можете бежать каждый раз, когда возникают трудности. Плюс, вы просите у меня особое отношение, просто потому что больше не встречаетесь.Если я сделаю это для вас, то создам прецедент, который быстро станет главной занозой в моей заднице.
Я знаю, что ее слова – правда, и тем не менее хочу, чтобы она сделала это.
Мы с Итаном ничего не говорим. Наша молчаливая мольба говорит о многом.
Эрика снова вздыхает.
— Из-за смешения персонажей, которые я назначила внутри каждой группы, единственный человек, с которым я могу поменять Мистера Холта будет Мистер Бейн. — Итан напрягается. — Это приемлемо для вас?
Итан спрашивает:
— Какого рода сцены мы будем играть?
Эрика сразу смекает.
— А это имеет значение? Вы либо остаетесь в группе с мисс Тейлор, либо меняетесь с Коннором. Что выбираете?
Я говорю «Пусть поменяется» в тот самый момент, когда Итан говорит «Я остаюсь». Потом для пущего эффекта мы говорим это снова, но уже громче.
Мы с Итаном сверлим друг на друга взглядами. Это первый раз, когда мы действительно смотрим друг на друга за последние восемь с половиной недель. Мое лицо и тело заливает яростный жар.
От моего внимания не ускользает, что уши Итана также становятся ярко-розовыми.
— Отлично. Пофиг, — говорит он, махая рукой. — Поменяйте меня с Коннором. Делайте, как она хочет.
— О, нет, сделайте-ка одолжение, оставьте Холта в моей группе. То, что он хочет гораздо важнее.
— Я не хочу этого, — говорит он, подходя ближе. — но мы оба знаем, что это к лучшему.
— Мы все еще говорим об актерских группах? Потому что если нет, то мне ничего непонятно.
Эрика закатывает глаза и берет свою папку со стола.
— У меня нет на это времени. Дайте мне ответ до конца дня, или состав групп останется неизменным.
Мы с Итаном слишком заняты кипящей в нас злостью, чтобы заметить, что она уходит.
Он слишком близко. Непроизвольное желание моего тела прикоснуться к нему, делает меня еще более гневной.
— Просто поменяйся, Итан. Ты знаешь, мы не можем работать вместе.
— Да, тебе было бы очень удобно работать с Коннором.
— О чем, ты блин, говоришь?
— Как будто ты не знаешь. Скажи, как долго он ждал, прежде чем приударить за тобой после того, как узнал, что мы расстались? Каждый раз, когда я вижу его, он лапает тебя.
— Коннор – мой друг. Вот и все. В отличие от некоторых, он волнуется за меня.
— Вот же бред! Его волнует лишь возможность того, что ты можешь оседлать его член. Ты просто слишком наивна, чтобы увидеть это.
— Что бы его ни волновало, это не твое дело! Ты порвал со мной, помнишь? То, что ты не хочешь меня, еще не значит, что и другие парни не хотят.
Выражение его лица мрачнеет, и тембр голоса спадает до резкого шепота.
— Мое расставание с тобой не имеет никакого отношения к тому, насколько сильно я тебя хочу. Ты прекрасно знаешь это.
— Ты сказал, что любишь меня и потом бросил. Даже для безумца это покажется ненормальным.
Видимо, наконец-то, наступила та часть, когда мы ругаемся из-за нашего расставания. Я предсказывала, что это скоро случится, и я готова атаковать с оружием в руках.
— Просто признай, что порвал со мной, чтобы защитить себя, Итан. Конец истории.
— Это полный бред, и ты это знаешь. Если бы мы остались вместе, я бы сделал тебе больно…
— Вот так новости! Ты все равно сделал мне боль.
— Я бы сделал еще больнее.
— Значит ты расстался со мной в надежде, что у нас будет шанс остаться друзьями, и все же это первый раз, когда мы разговариваем за более чем два месяца.
Он издает горький смешок.
— Мы не сможем остаться друзьями.
— Ну вот опять, ты строишь предположения о том, с чем я могу справиться, а с чем – нет.
— О, да неужели? Думаешь, сможешь справиться, если мы снова сблизимся? Хорошо. Давай-ка проиграем кое-что.
Выражение его лица становится хищным, и он делает шаг ближе. Я делаю шаг назад.
— Ты серьезно думаешь, что мы можем притворяться, что не хотим большего? — Он приближается. Я отступаю. — Просто представь это. «Привет, Кэсси. Пообедаем вместе?» — Он старается изо всех сил сохранить небрежное выражение лица. — «Может позанимаемся вместе? Давай повторим реплики».
Мое спина прижимается к стене. Он так близко, что мы почти соприкасаемся.
— «О тебе плохо? Давай обниму». Ведь именно так поступают друзья, да?
Жар его тела обжигает. По моей коже проходит электричество.
Он упирается одной рукой о стену сбоку от меня и наклоняется. Его голос тихий и мрачный.
— Как только мы прикоснемся друг к другу, то нам уже не захочется отпускать друг друга. Будет лишь шквал просьб в стиле «поцелуй меня», «прикоснись ко мне», «засунь свои руки мне в трусики». «Сними одежду, чтобы я смог оказаться внутри тебя».
— Прекрати. — Я не могу дышать.
— В этом-то и проблема. Мы не остановимся. Мы будем продолжать и не заметим, как снова с головой уйдем в отношения, в которых мои дурацкие страхи в очередной раз задушат нас. Неужели это будет менее мучительно, чем то, что мы переживаем сейчас? Не знаю, как насчет тебя, но я бы предпочел вообще не прикасаться к тебе, чем постоянно хотеть большего.
Я делаю глубокий вдох и смотрю ему в прямо в глаза.
— Тогда почему ты так суетишься из-за Коннора?
Выражение его лица смягчается, и он делает шаг назад.
— Потому что единственное, что убивает меня больше, чем прикосновения к тебе, это смотреть как это делает кто-то другой.
— Ты отказался от права решать это. На этот раз решение за мной, и раз я не могу быть с тобой, то тогда буду с Коннором.
Я не понимаю, как смогла сформулировать сказанное, пока слова не вылетают из моего рта, но потом уже слишком поздно.
У него такой вид словно я ударила его.
— Ну, конечно. Прекрасно. Я пойду скажу Эрике.
Он берет рюкзак и направляется к двери. Дойдя до нее, он поворачивается ко мне.
— Просто из любопытства,
