– Глеб, Глебушка, горе-то какое, – бормочет она. – Даже не знаю, что сказать, как тебе объяснить.
Я молчу. Ничего не понимаю.
– Тамара… Томочка наша… ох, какой кошмар…
Соседка рыдает, а я холодею внутри.
– Что? – спрашиваю. – Где она?
– В больнице, – носом шмыгает. – Живая, но… там такое, что…
– Да что случилось?
Хватаю ее. Встряхиваю.
– Что?!
Тамара же ничем не болела. Ничем серьезным – точно. Или я не знал? Не замечал? Не понимал чего-то?
– Машина ее сбила, – говорит соседка. – Прямо во дворе. На полной скорости неслась и… как вспомню, так дурно становится. На моих глазах все, на моих глазах. Я же и “скорую” вызвала, и полицию. Отцу твоему позвонила.
– Отцу?
Это слово царапает.
Какому еще на хрен отцу? Нет у меня отца и не было никогда. Если он где и жил, то плевать на него, ни видеть, ни знать этого типа я не хотел.
– Ну да, Томочка меня давно предупреждала, если вдруг что-то произойдет, то сразу набрать номер, сообщить, имя твоей мамы назвать.
Плохо понимаю все это.
– Где Тамара?
– В больнице, – отвечает соседка. – В центральной. Глебушка, тебе лучше дома побыть, подождать. Кто-то же приедет. Я все сообщила, как Томочка и просила.
Она говорит еще, но я уже не слушаю. Вылетаю из подъезда. Мчу в ту самую больницу.
– Прости, мальчик, – меня заворачивает медсестра. – Тебе в реанимацию нельзя.
– Я должен ее увидеть! Должен!
– Нет, сегодня точно нельзя. Операция только закончилась. Нужна будет еще одна. Твоя тетя в тяжелом состоянии. Но надо верить в лучшее.
Верить. Не хочу я больше ни во что верить.
Уже потом я узнаю, Тамару сбил обколотый наркотой дебил, сел в тачку и сам не понимал, что творит. А пока я опускаюсь на скамью в приемной, надеюсь как-нибудь пробраться в нужную мне палату.
Я хочу увидеть Тамару. Сейчас, сегодня.
– У твоей тети есть еще родственники? – спрашивает врач.
– Нет у нас никого, – говорю. – Одни справляемся.
– Понадобятся деньги на лечение…
– Я заплачу, сколько нужно! – тут же вскакиваю.
– Тише, парень, эти вопросы решают взрослые, – бросает врач и обращается к медсестре: – Пригляди за ним, свяжись с опекой.
– Не надо ни с кем связываться, – заявляю я. – Тамару не оставлю, а деньги добуду. Говорите сумму.
– Ты пока присядь.
Врач кладет ладонь на мое плечо, пытается заставить меня занять прежнее место. Но я не намерен подчиняться. Один раз я уже был без денег.
Хватит. Теперь все будет иначе.
– Глеб Александрович.
Ко мне вдруг обращается незнакомый мужик. Седой, в костюме, с портфелем. Он подходит вплотную, давит фальшивую улыбку.
– Какое поразительное сходство, – замечает мужик. – Я полагаю, тест будет чистой формальностью.
Врач и медсестра осыпают незнакомца любезностями. Они прямо льнут к нему, чуть ли в зад не цеЧем им так нравится этот тощий старикан? Рожа у него мерзкая. Он улыбается, старается изображать из себя приятного парня. Но я чую правду, поэтому на автомате даю ему подходящее прозвище. Глист.
– Возьмите у него кровь для анализа ДНК, – распоряжается этот тип и кивает на меня.
– Чего? – шаг назад делаю. – Зачем это?
– Формальность, молодой человек, – заключает Глист. – Вы даже не представляете, насколько сильно вам повезло.
А потом он смотрит на медсестру.
– Что застыла? – спрашивает резко. – Выполняй. Я не намерен здесь до утра проторчать.
– Не надо мне никаких анализов, – говорю я.
– Надо, Глеб Александрович, – елейно выдает Глист. – Сегодня ваша жизнь изменится, вы войдете в серьезную семью.
Он подхватывает медсестру под локоть и понижает голос:
– Вы и на болезни его проверить должны.
– Я ничем не болею! Что за бред?
– Охотно верю, Глеб Александрович, но необходимо получить официальное подтверждение, а потом мы поедем…
– Я никуда с вами не поеду, – обрываю Глиста.
– Боюсь, это не обсуждается, – его улыбка становится еще более гадкой. – Ваш отец ждет вас.
+++
Я стараюсь запомнить, куда меня везут. Каждый поворот отмечаю. Конечно, интереснее разглядывать крутую тачку, в которой я вдруг оказался. Но чую, дорога важнее. Я должен знать, как вернуться обратно.
Оказывается, Глист дает клинике много денег. Точнее не сам Глист, а мой отец, но для меня эти два типа не особо отличаются между собой. Просто все такие темы ведет именно Глист, пусть и по приказу от начальства. Скоро я пойму, что без распоряжения свыше он и дернуться боится. Но пока не задумываюсь и не сильно обращаю внимание.
Спонсор. Так сказала медсестра. А после пояснила, что именно это значит. Отец отправляет деньги в больницу, причем не в одну, в разные. Просто так, ради хорошего дела.
Странно. Я сомневаюсь, будто тип вроде моего отца способен хоть на что-то хорошее. Иначе почему моя мама его бросила?
Она никогда не говорила мне про отца. Может, не успела. Но мы без него отлично справлялись, и я не скучал.
Я слышу, как врач называет Глиста по имени. Запоминать не вижу смысла. Для меня этот мужик в костюме будет разве что Глист Сергеевич.
На имя отца мне тоже плевать. Зачем забивать голову ерундой?
Я соглашаюсь занять место в машине только потому что вариант с опекой мне нравится еще меньше. Тамара поправится, и я сразу вернусь к ней. Но сейчас придется где-то переждать. Врач уже меня заприметил. При первой удобной возможности сдаст в детдом. Или куда
