так и наземную разведку противника, установив постоянное наблюдение за всеми передвижениями и изменениями в боевых порядках противника»[300].
В тот же день, 27 сентября 1941 г., командующим войсками Западного, Брянского и Резервного фронтов была направлена директива Генштаба № 00236В, предупреждающая о сосредоточении сил противника на западном направлении и подготовке к его отражению[301]. Но отведенного времени было недостаточно – уже 30 сентября началось немецкое наступление на Москву.
30 сентября 140-я стрелковая дивизия получила боевой приказ: форсированным маршем выйти к утру 1 октября на западный берег р. Днепр в районе от устья р. Вязьма до переправы через р. Днепр по линии Харино – Михалево на второй линии Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа. Всего он имел 2 полосы: 1) Валдай – оз. Селигер – Осташков – Селижарово – левый берег Волги – Булашево – левый берег р. Днепр – Издешково – Дорогобуж – Ельня – левый берег р. Десна – Жуковка – левый берег р. Судость; 2) проходила в 35–45 км восточнее по линии Кувшиново – Ржев– Сычевка – Касня – Вязьма – Киров – Брянск – Навля[302].
140-я стрелковая дивизия сменила на указанном рубеже 194-ю стрелковую дивизию, поступив в подчинение командующего 19-й армии генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина. Она заняла оборону на правом фланге армии, обеспечивая взаимодействие с левофланговой дивизией соседней 30-й армии и в целом стык двух армий.
На подготовку и совершение 70-километрового марша к указанному в приказе рубежу 140-й стрелковой дивизии отводилось 7 часов. П.Г. Тарасов отмечал: «Перед нами было два реальных варианта организации выполнения приказа. 1-й – это забрать все, что вмещалось на наличный транспорт из боевого имущества, и полным составом дивизии двигаться. При этом мы будем на месте, если считать в среднем по 4 км/ч, в пунктах сосредоточения через 17–18 часов. Но тогда мы не выполним приказа о прибытии на место к 7.00 1 октября. 2-й вариант сводился к следующему: на автомашинах перебросить 3 стрелковые роты, 1 пулеметную роту, 1 минометную роту, и эти силы как передовой отряд нашей дивизии займут участок, предназначенный для обороны, с тем чтобы в указанный срок организовать разведку и наблюдение на подступах к нашей полосе обороны. Остальные силы дивизии будут совершать марш пешим порядком»[303].
Несмотря на то что второй вариант был сопряжен с определенным риском и вел к задержке перевозки боевого имущества, а следовательно, мог привести к несвоевременному обеспечению личного состава боеприпасами, продовольствием и т. д., он и был выбран.
В передовой отряд было выделено по одной роте из каждого полка дивизии – пулеметные роты из 1737-го и 1739-го, минометная рота из 1738-го. Вместе с передовым отрядом от штаба дивизии были направлены две разведгруппы. Первой ставилась задача установления связи с командованием 19-й армии (сосед слева), разведки условий местности и полосы обороны, выбор командного пункта дивизии и т. д. На вторую – обеспечение связи с 30-й армией (сосед справа), уточнение обстановки на ее участке фронта и составление плана взаимодействия по обеспечению стыка флангов 19-й и 30-й армий, которые прикрывала 140-я стрелковая дивизия[304].
Для поддержания высокого темпа выдвижения дивизии наиболее слабых в физическом отношении бойцов выделили в отдельную колонну. Некоторым из них для сохранения сил и боеспособности средний темп движения был задан в 3 км/ч. Другая часть была оставлена на месте для охраны имущества, за которым должны были возвратиться автомашины, перебрасывающие передовой отряд. Все остальные силы дивизии двигались в среднем со скоростью 5 км/ч[305].
Марш пешим порядком был совершен организованно, что во многом объяснялось хорошей взаимопомощью при переходе. Сильные бойцы, облегчая нагрузку слабых, несли их винтовки и патроны. Вновь отличился 1-й батальон 1737-го стрелкового полка, который прибыл на рубеж сосредоточения первым, выдерживая темп продвижения в 5,5 км/ч[306].
Оценивая в целом подготовительный этап 13-й Ростокинской ДНО к боевым действиям на фронте, отметим следующее. Вывод дивизии за пределы города был определен тремя важными обстоятельствами.
Во-первых, необходимостью полноценной военной подготовки ополченцев – тактической, строевой, огневой. Городские условия мешали этому, а интенсивные занятия могли нарушить привычный ритм жизни москвичей. Вместе с тем необходимо обратить внимание, что выход из Москвы 13-я Ростокинская ДНО совершала ночью во избежание ненужных разговоров и слухов – уход войск из города мог расцениваться паникерами как знак неминуемой опасности, угрожающей столице. Причем, по воспоминаниям бойцов дивизии, для них самих выход из Москвы стал полной неожиданностью, так как изначально считалось, что на ополченцев будут возложены караульно-патрульные функции в городе или хозяйственно-оборонительные работы на его окраинах. Во-вторых, в Подмосковье было удобно продолжать доукомплектовывать дивизию личным составом и военно-техническим имуществом.
В-третьих, наиболее значительное. Изученные источники позволяют предположить, что именно в начале июля 1941 г. военное руководство страны изменило взгляды на использование Московского ополчения. Вместо хозяйственно-вспомогательных частей оно стало позиционироваться как единственный в тех условиях источник пополнения войск, ведущих упорные бои на дальних подступах к Москве.
Это подтверждают результаты Смоленского сражения (10 июля – 10 августа 1941 г.) – советские войска упорным сопротивлением и ценой больших жертв вынудили группу армий «Центр» перейти к обороне на московском направлении. Однако было очевидно, что немецкое наступление вновь возобновится, и именно поэтому в распоряжении Ставки должны были находиться обученные (пусть и наскоро) резервы, которыми стали дивизии Московского ополчения.
Московская область из глубокого тыла превращалась в прифронтовую область. Именно этим объясняется выход ополченческих дивизий сначала в Подмосковье, а потом все ближе к линии фронта. Одновременно ускорилось и вышло на новый качественный уровень военное обучение добровольцев, но положение с обеспечением вооружением продолжало оставаться сложным. Личный состав дивизии был недоволен и встревожен сложившейся ситуацией. Оценивая данные снабжения 13-й и остальных ДНО, мы можем сделать вывод, что завершение их полного комплектования предполагалось в первой декаде октября, но начавшееся 30 сентября немецкое наступление не позволило выполнить эти планы.
Таким образом, придание московским ДНО статуса боевых частей, как представляется, явилось преждевременным шагом. Бывшие дивизии ополчения оказались в двойственном положении – они уже были кадровыми, но еще снабжались по остаточному ополченческому принципу. Подобный диссонанс, в сочетании с недостаточной подготовкой и обучением, изначально создавал для них дополнительные трудности во фронтовой обстановке.
Глава 3
Участие 140-й стрелковой дивизии (13-й ростокинской ДНО) в битве за Москву (октябрь 1941 г.)
В сентябре 1941 г. положение на Западном фронте оставалось тяжелым. 6 сентября Адольф Гитлер подписал директиву № 35 о подготовке и проведении генерального наступления на Москву[307]. 16 сентября командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал
