приподнялись. – В то время, как основная масса сотрудников в вашем окружении до последнего полагала, что имеет дело с шарлатанами и жуликами, и выражала несогласие с предлагавшимися вами мерами?! Кое-кто даже подозревал вас в недееспособности, предлагая отправить на заслуженную пенсию. Но вы, невзирая на все издержки, продолжали гнуть свою линию. Что именно вселяло в вас столь неколебимую уверенность в собственной правоте?
– Подавляющее большинство людей – жуткие тугодумы, – пожал плечами Сейдуран, – да еще и упрямцы, в упор отказывающиеся признавать очевидное. Что с них взять?
– Я, разумеется, отдаю дань уважения вашему острому уму, Калим, – кивнул Анрайс, – но его одного недостаточно, чтобы объяснить вашу неожиданную реакцию. Есть что-то еще.
– Если я правильно понимаю, то у вас уже заготовлен ответ, верно?
– Да. Знание. Быть может, всего несколько дополнительных кусочков мозаики, которые, будучи сопоставлены с новыми данными, сложились в картину, совершенно очевидную для вас, но недоступную окружающим, – пальцы Меранина вернулись на свое привычное место на вершине живота, – Вам было известно нечто такое, что радикально изменило, расширило ваши взгляды на мир. И в вашей картине мироздания сошествие богов вовсе не выглядело безудержной фантазией или даже бредом. Вы были внутренне готовы к такому повороту, и потому сумели быстро перестроиться и эффективно контратаковать. Моя сестренка, помнится, была страшно недовольна тем, как отфутболили ее эмиссара на Эзоне.
– Это когда Руорна в отставку отправили? – ухмыльнулся Сейдуран. – Помню-помню. Вы… прошу прощения, Альберт Меранин в тот раз отработал просто отлично.
– Но что именно заставило вас начать столь активное противодействие в тот момент, когда еще ничто не предвещало угрозы? И уж не обессудьте, но в предчувствие и интуицию я не поверю. Вы определенно что-то знали. Что-то, заставившее вас воспринять Сиарну всерьез и начать действовать, – стул затрещал, когда Меранин подался вперед, наклонившись к Сейдурану. – Где-то в вашем прошлом кроется некий секрет, своя мрачная тайна, объясняющая ваши решения и ваши действия, но вы упрямо отказываетесь ею поделиться. Почему?
– Вообще-то, тайны существуют как раз для того, чтобы их хранить, не так ли?
– То есть я все-таки прав?
– Я этого не говорил, так что не обольщайтесь.
– Не забывайте, один-единственный кусочек мозаики способен переломить ход войны и спасти миллионы жизней!
– Вы сказали – войны? – Сейдуран встрепенулся. – Разве все настолько плохо?
– Ну а чем еще заняться богам после того, как они поделили весь доступный мир? Только его кровавым переделом.
– Да что ж вам неймется-то?! Что мешает вам просто мирно сосуществовать?!
– Такова наша природа, – Анрайс развел руками. – Мы с сестренкой – как материя и антиматерия, при любом контакте порождаем взрыв. В итоге мы либо уничтожим друг друга, испепелив попутно весь известный мир, либо кто-то из нас сумеет одержать верх, и здесь вы в силах склонить чашу весов в чью-либо сторону, облегчив страдания людей и существенно сократив число жертв. Поделитесь своими секретами, и благодарные потомки вас не забудут.
– Или, наоборот, проклянут, тут уж как повезет, – безнадежно отмахнулся Сейдуран. – Сомнительная слава спасителя человечества меня не прельщает. История показывает, что такого рода благодетелей в лучшем случае очень скоро забывают, а то и вовсе назначают ответственным за все беды. Так что спасибо, но я лучше в сторонке постою. А некоторые грязные секреты, я полагаю, иногда лучше унести с собой в могилу.
– Не стоит так спешить на тот свет! – удивительно, но Анрайс казался по-настоящему… обеспокоенным. – Присягните мне, и вы сможете жить вечно!
– Находясь при этом постоянно у вас на поводке? Зная, что вы в любую секунду можете свое благословение отозвать, превратив меня в кучку пепла? Нет уж, увольте. Я весьма высоко ценю свою жизнь и не намерен ею торговать или передавать кому бы то ни было в аренду.
– Не надо злить меня, Калим! – свет вокруг снова померк, и тело окатила волна жжения, когда Анрайс дал волю эмоциям. – Я таких предложений кому попало не делаю, да и подобных дерзостей другим не прощаю! Но вот зазнаваться не надо! Я ведь могу и передумать.
По веранде прокатилась короткая волна дрожи, заставившая коротко звякнуть стоявшую на столике посуду, и все стихло. Меранин сделал судорожный вдох и закашлялся. Сейдуран, покосившись на него, нажал кнопку вызова дворецкого.
– Что-то вы долго сегодня, – прохрипел Альберт, с хрустом покрутив головой, и замер, изучая мрачное лицо Калима. – Возникли какие-то проблемы? Вы что-то не поделили?
– Милые бранятся – только тешатся, – проворчал Сейдуран и добавил, обращаясь к появившемуся на веранде секретарю. – Еще один бокал для моего друга, будь так любезен!
* * *
Верхний зал дворцового ресторана, помимо обширного меню, предлагал еще немало полезных и приятных возможностей для всех тех, кто находился на самом верху властной иерархии. В частности, желающие могли позволить себе отобедать на широком балконе с видом на море и бьющиеся о скальные утесы волны. Располагавшиеся здесь столики почти никогда не пустовали, однако некоторые из них всегда оставались зарезервированы для особо важных персон.
Но даже в таких условиях сегодня один из столиков ограждали от посторонних несколько младших Жриц, бдительно следивших за тем, чтобы никто не приближался к сидящим за ним двум высокопоставленным дамам. Хотя любой, еще издали разглядев широкие полосы серебристого узора, сбегающие по полам их черных плащей, и сам бы предпочел поскорее убраться от греха подальше.
– …повреждения незначительные, мы уже переложили обгоревший паркет и привезли новый ковер, – доложила Собати. – Осталось только заменить несколько кирпичей в кладке камина, а асе остальное сводится к отмыванию копоти со стен и мебели. Думаю, уже завтра-послезавтра Лайсиндор сможет вернуться обратно.
– Особой спешки нет, – Дэлери рассеянно взмахнула рукой. – Пусть немного потолкается в гостинице, будет ему наука на будущее.
– Это понятно. Но что мне отвечать людям, у которых появляются вполне естественные вопросы?
– Какого рода?
– Ты же сама все прекрасно понимаешь, Виан, – лишь немногие могли себе позволить называть Верховную Жрицу по имени, ну а Сестра Джейх и вовсе стояла вне любых правил и ограничений.
