во весь опор к двухметровой белокаменной стене дворца, игнорируя натянутые поводья. Поверх кладки из стены торчали железные остроконечные зубцы. Я успела их разглядеть, прежде чем жеребец прыгнул. Привстав в стременах, я сгруппировалась, помогая ему прыгнуть выше и взять новый высоченный барьер. За себя я не опасалась, магия кипела во мне, обволакивая, оберегая, как никогда раньше. Я боялась, что жеребец низко пролетев над стеной, распорет себе живот о торчавшие зубцы.
Происходящее замедлилось, словно я доживала последние минуты в своей жизни. Земля медленно летела мне в лицо. Во мне отдался волной ощутимый удар передних копыт Акзара о землю. Коротко выдохнув, инстинктивно слегка поменяла положение, чтобы жеребец смог удачно завершить прыжок. Мысленно поблагодарила Великую мать за умение брать барьеры верхом на лошади. Правда, раньше так высоко прыгать мне не доводилось.
— Молодец, Акзар! Умный конь! — на радостях похвалила я жеребца, ожидая, что он, наконец, остановится.
Жеребец нервно взглянул на меня, прижал уши, и помчался вперёд по узким безлюдным улочкам Родана. Услышав странные щелчки, я телом ощутила, как седло поползло набок. Внезапно лопнули обе кожаные подпруги. Мне едва удалось удержаться на спине жеребца. Богато изукрашенное седло упало в пыль дороги, и осталось лежать где-то посреди улицы. Я мысленно порадовалась, что седло не слетело во время прыжка жеребца через стену. Тогда бы от ужасного падения меня не уберегла бы никакая магия.
Акзар добежал до окраины города, и перешёл на галоп. Было чувство, что за конём гнался кто-то невидимый и очень страшный. Я всем телом прижалась к холке. Мышцы коня, подо мной ходили ходуном. Волосы трепал встречный ветер. Внутри разлилось ликование от сумасшедшей скачки, и необыкновенное ощущение первобытной свободы.
Далеко впереди я увидела отблески солнца на воде. Там нас ждал океан. Жеребец мчался прямо к нему, и даже не думал останавливаться.
«Ничего страшного, искупаюсь вместе с конём», — мысленно утешила я себя.
— Тенира! — услышала чей-то нервный окрик за спиной. Удивлённо обернулась. За мной на крупном чёрном жеребце мчался сам султан Арсен.
— Видно спасать меня было больше никому, послали самого султана, — невесело пошутила я.
Уже в который раз натянув поводья, попыталась остановить Акзара, но безрезультатно. Арсен догнал нас почти у океана. Изловчившись, султан перепрыгнул на моего коня. Расположившись за моей спиной, без слов отобрал у меня поводья. Жеребец, почуяв хозяина и услышав его голос, стал успокаиваться и почти сразу замедлил свой бег.
— Что ж ты вытворил, Акзар! Нельзя так с девушками! — счастливо улыбаясь, пожурил коня султан.
Всем телом прижавшись ко мне, Арсен погладил жеребца по разгорячённой шее. Бёдра Арсена обнимали мои, горячее дыхание пробуждало мурашки на шее. Отодвинуться от него не было никакой возможности.
— Испугались, капитан Тенира? — спросил у меня султан, погладив по руке от плеча к запястью, будто бы утешая. Но его прикосновения больше походили на эротическую ласку, чем на попытку успокоить меня.
— Совсем нет! Это было даже захватывающе!
— Вы молодец, не растерялись!
— Вот только седло потеряла где-то, — посетовала я, не глядя на султана.
Возникло ощущение, что стоит мне только обернуться, как Арсен поцелует меня. От его тела исходил ощутимый жар и волнение. Возможно, султана взбудоражила быстрая скачка. Магическая энергия сильнее забегала по мне. Глубоко вздохнув, я загнала подальше свою бурную реакцию на близость чужого мужчины.
Глава 25. Камешки
Султан, управляя жеребцом, обнимал меня, жарко дышал на шею, и не думал останавливаться. Я дважды сказала Арсену, что хочу слезть с коня. Каждый раз он находил предлог отказать мне. Мол жеребец очень разгорячён, поэтому нельзя его резко переводить на спокойный шаг. Правда у меня создалось впечатление, что под разгорячённым жеребцом султан подразумевал себя. Во второй раз предлогом стала необходимость скорого возвращения в Родан. При этом мы ехали по кромке прибоя в противоположенную сторону от города.
Дабы не противоречить султану, и ожидая скорого появления мужей во главе с Рикеном, я решила пойти на хитрость — изобразила рвотный позыв. Проблеяла несчастным голосом:
— Простите, кажется, меня сейчас стошнит.
Арсен моментально слетел с коня и даже помог мне спешиться, взяв обеими руками за талию. Меня так и подмывало спросить его напрямую, неужели никто не объяснил ему, что чужих жён нежелательно трогать и тем более обнимать. Но я отвернулась, пряча свой рассерженный взгляд. Присела на корточки, продолжая игру.
Жеребец, переминался с ноги на ногу, взбрыкивал. Султан тактично смотрел в сторону, удерживая его под уздцы. Через минуты три, я подошла к Арсену, извинилась за неприглядную ситуацию.
— Я считал, что у лиарийцев железное здоровье, и вы никогда не испытываете физическую слабость, — заметил султан, поглаживая левой рукой морду коня.
— У себя на Лиандрии мы действительно всегда здоровы. Но на других планетах наша магия ослабевает, — сказала я султану полуправду. — Давайте, я сама поведу коня, — попытался я забрать у султана уздечку и развернуть жеребца в направлении Родана.
— Намекаете, что мне, как султану заботиться о коне не пристало? — глаза Арсена светились игривым настроением. Вместо ответа я хмыкнула и посмотрела в сторону. — Прежде всего, я мужчина и лишь после этого султан. Пойдёмте, — Арсен сам развернул жеребца в нужном направлении.
Мы неторопливо зашагали по песку в сторону Родана. Вторая лошадь, на которой примчался султан, плелась следом за нами. Акзар виновато косил на меня лиловым глазом. А я недоумевала, почему мои мужья до сих пор не появились передо мной.
Правда, одна догадка вертелась у меня на уме. Мужьям просто не позволили выйти из дворца. Наверняка попросили доверить моё спасение султану, ведь он самый лучший и самый сильный мужчина на Андоре! Если бы мужья выказали своё недоверие силе султана, то переговоры были бы сорваны. Взаимное доверие — основа торговых отношений для андорцев.
Вообще, моё общение с Арсеном сильно походило на психологическую игру в камешки. Султан создавал провокационные, неоднозначные ситуации, или говорил что-нибудь двусмысленное, и наблюдал за моей реакцией. Проверял, сможет ли мой внутренний механизм переработать его камешек, или же дав сбой, выведет меня из равновесия.
Пока мне удавалось сохранять самообладание. Я успешно делала вид, будто не понимаю замысел султана, хотя его поведение всё больше и больше раздражало меня. Особенно меня задело его замечание, что он, прежде всего, мужчина. «Сложно было этого не заметить, когда ты голышом стоял на балконе, в полной боевой готовности для свершения постельных побед», — огрызнулась я мысленно. От воспоминания прошлой ночи кровь прилила к лицу. А руки так и зачесались приложить Арсена чем-нибудь тяжёленьким, или хотя
