Книппелями зарядить! — полюбовавшись на дело рук своих, гаркнул на застывших бомбардиров Пётр Иванович.
— Огонь по готовности. Два выстрела!
Бабах. Корабли опять содрогнулся на этот раз сильнее даже. Видимо, пару пушкарей подгадали так, что выстрелили одновременно. Грохотало долго, благо дым от выстрела сносило почти сразу сильным ветром, сейчас снова дувшим почти в корму.
Бабах. Последнее орудие окуталось дымом и через пару секунд стало видно, что красавца фрегата с белоснежными парусами, что за ними гнался, больше нет. Есть непонятный обрубок, который зачем-то закидали обломками деревяшек и парусами, только на самом верху третьей мачты, на бизани, на крюйс-брам-рее, трепыхался единственный парус.
— Славная работа, — похвалил артиллерийского офицера Вильстер. — Пётр Иванович, может, хватит убегать, самое время вдумчиво с бригантиной разобраться. Эти уже никуда не денутся.
— Так и сделаем, Юрий Данилович, только сначала шрапнелью проверим насколько у них шкура просолилась. Левый борт! Один выстрел поочерёдно шрапнельными гранатами, запал на две секунды. Огонь по готовности. Всем приготовиться к повороту на вест.
Глава 11
Событие тридцатое
Если вы заключаете сделку с дьяволом, значит, ни один ангел не предложил вам более выгодных условий.
М. Томас
От Фридриха Вильгельма пованивало. И это не камфорой или там на худой конец спиртусом, ранен же человек. Нет, запах был неприятный и кислый какой-то. То ли потом застарелым, то ли мочой высохшей. Мерзкий такой запах. Самое плохое, что подальше не отойдёшь. Ранен человек, полулежит на носилках, под голову ему две большие перьевые подушки сунули и он на них тучными телесами опираясь и болезненную гримасу строя через губу герцогу Бирону выговаривал. Приходилось стоять и слушать, король же.
Слушать-то Брехт слушал, а сам вспоминал, как в молодости был в Полтаве в музее, как назывался уже не вспомнить, но посвящён он был Полтавской битве. В чём аналогия? Мало кто знает как, точнее, куда был ранен Карл XII. В ногу. В ногу-то в ногу, да не совсем. Ранен он был пятку. Короля шведского ранил казачий разъезд, на который Карл со свитой наткнулся, когда производил рекогносцировку. Шведы вместе с королем побежали, так что пятки засверкали, казаки дали залп им вслед по пяткам и очень удачно подстрелили Карла. Гид — тётка, которая пионера Брехта по музею водила вместе с остальными экскурсантами, интересную историю поведала. Карл этот гордился тем, что неделями не снимал сапоги. Я мол вон какой мужик — самый крутой, даже не разуваюсь, сплю в сапогах. Надо думать, что раз не снимал сапог, то и портки исподние не снимал. Ходил грязный, потный с нестиранными неделями портянками. Этим же вонял должно быть, что сейчас расплывается миазмами от Фридриха Вильгельма. Король Пруссии тоже в ногу ранен, и что прикольно, тоже в пятку. Карл с Мазепой тогда к туркам дёрнули и сидели там, пока один не подох, а второго не выгнали взашей. Достал чистоплотных турок своей вонью. А этому бежать некуда. Никуда из Кёнигсберга ему не деться. Сейчас Брехт согласился встретиться и переговорить с королём в трёх сотнях метрах от городской стены. Хрен их пруссаков знает, ещё шмальнут из пищали.
— … Данциг станет вольным городом в составе королевства…
— Чего!
— Я говорю…
— Стоять! Бояться! Ваше Величество… — блин, понаберут по объявлению. — Не так всё будет. Я сейчас уйду вон в тот лес и прикажу продолжить обстрел города пушками. Вы же оценили убойную силу наших гранат⁈ А ещё у нас есть зажигательные гранаты. Никаких штурмов, никаких сдач. Будем стрелять пока в городе останется хоть один солдат. Потом в пустой город зайдут башкиры и перебьют выживших, а если жёны и дети останутся, то уведут к себе в степи и сделают рабами. Вас с сыном в живых не оставят точно. После этого мы снимем осаду Данцига, из Риги и Митавы подойдут новые полки, и мы двинемся на Берлин, и точно так же превратим его в руины. Плевать Анне Иоанновне, признаете вы её императрицей или нет. Следующий курфюрст Бранденбурга признает, а всё герцогство Пруссию я присоединю к Курляндии.
— Все государства…
— Ваше Величество, Ваше Величество, какие государства. Австрия только обрадуется, Францию мы побьём со дня на день, и они, чтобы мир с нами заключить, согласятся даже курфюршество разделить на части, если мы поставим это в условии. Англия? Так ей главное, чтобы мы французов побили, а если предложить курфюршество Ганновер увеличить за счёт ваших земель, так вприпрыжку побегут Бранденбург грабить.
— Да как ты смеешь! — заорал Фридрих Вильгельм и Брехт сам убедился в том, что Левенвольде рассказывал. Кожа на щеках у короля лопнула и капельки крови выступили, а сама физиономия стала малинового цвета.
— А знаете, Ваше Величество, как ваша болезнь называется и от чего она происходит?
— … — бросил орать прусский король, и заинтересованность проступила на малиновой харе.
— Называется болезнь — Порфирия, от греческого — «пурпурный». Эта болезнь передаётся по наследству и провоцируют её близкородственные связи. Женился какой-нибудь ваш предок на двоюродной сестре или племяннице, а вам страдать приходится. У меня есть лекарство, которое позволит вам почти забыть про болезнь. И ещё совет, как меньше страдать от неё. Его я сейчас скажу в качестве подарке. Не выходите на солнце. Ваша кожа на лице и руках боится солнечных лучей. Носите шляпу с большими полями, как французы, и перчатки белые кожаные, — Брехт на короля внимательно посмотрел, тот молчал, и даже из багрового розовым стал. — Теперь условие договора мирного. Первое, вы запрещаете в своём королевстве близкородственные браки. Не меньше трёх, а лучше четырёх колен должно быть. Второе. Вы выплачиваете в качестве контрибуции один миллион рублей золотом. Монетами или посудой, без разницы. Нужно три тонны золота?
— Чего?
— Тьфу. М… Семь с половиной тысяч фунтов. Третье, Мемель вместе с землями по правому берегу реки Неман на двадцать лет переходят к Курляндии, через двадцать лет или я вам, или мой сын вашему, вернёт эти земли, со всем, что мы там построим. Четвёртое, компания торговая на острове Сент-Томас (Виргинские острова) передаёт по документам купли — продажи остров и всё своё имущества там Российскому купеческому банку за один рубль. Она же, насколько я знаю, разорилась, так что считайте это ещё одним моим подарком вам. Избавил от убытков. Все её убытки банк примет на
