Питт быстро схватил бинокль и посмотрел на Альбатрос. Аэроплан был охвачен пламенем, за ним тащился черный шлейф дыма. Он наблюдал с нездоровым удовольствием, как одно из нижних крыльев вдруг оторвалось и упало вниз, бросив самолет в дикий круговорот, как листок бумаги, выброшенный из высотного здания. Затем показалось, что он завис на какое-то мгновение, прежде чем рухнуть в море, оставив в теплом воздухе полосу дыма.
— Он упал! — взволнованно закричал Питт. — Мы победили!
Ганн лежал в углу возле дальней переборки. Он прополз по палубе и с трудом поднял голову:
— Куда он упал?
— Около двух миль позади кормы, со стороны правого борта, — отозвался Питт. Он опустил бинокль и взглянул на бледное лицо Ганна. — С тобой все в порядке?
Ганн кивнул:
— Я немного ударился, только и всего.
Питт улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. Он был очень доволен собой и результатами своего плана:
— Нужно послать вельбот и несколько человек, чтобы они спустились под воду на месте крушения. Я сгораю от нетерпения увидеть, как выглядит наш призрак.
— Конечно, — ответил Ганн. — Я лично возглавлю группу подводников. Но только при одном условии… ты немедленно отправишься в мою каюту. Доктор еще не закончил с тобой.
Питт пожал плечами:
— Ты капитан. — Он отвернулся к поручням и снова посмотрел на пятно, которое обозначало могилу Альбатроса.
Он оставался стоять у поручня и десять минут спустя, когда Ганн и четверо человек из экипажа Первой Попытки погрузили подводное снаряжение на вельбот и отчалили. Маленькой лодке не нужно было кружить и исследовать значительную водную поверхность, она направилась прямо к тому месту, где исчез самолет. Питт продолжал смотреть, пока пловцы ныряли в сверкающую голубую воду с определенными интервалами, чтобы сойтись под водой там, где было место падения разбитого самолета.
— Пойдемте, майор, — раздался голос сбоку.
Он нехотя повернулся и посмотрел в лицо бородатого врача:
— Нет необходимости преследовать меня, доктор. Я. все равно не женюсь на вас, — сказал Питт, широко улыбаясь.
Голубоглазый пожилой корабельный врач не улыбнулся в ответ. Он указал вниз на лестницу, ведущую в каюту Ганна.
Питту ничего не оставалось, как безропотно покориться и предоставить свое израненное тело заботам доктора. В каюте он изо всех сил пытался не отключиться, но введенное успокоительное победило его горячую голову, и скоро он погрузился в глубокий сон.
8
Питт взглянул на свое отражение в маленьком зеркале, висевшем в каюте, и увидел худое изможденное лицо. Черные волосы спадали на лоб и закрывали уши, создавая неопрятный венчик над темно-зелеными глазами, покрытыми красными прожилками. Темные круги лежали под глазами. Он проспал совсем недолго, часы показывали, что прошло всего четыре часа. Его разбудила жара: раскаленный утренний воздух, распространявшийся над морем со стороны Африки, опалил своим горячим дыханием его кожу. Он увидел, что вентилятор был отключен, и включил его, но горячий воздух уже наполнил каюту. Теперь никакой кондиционер не сможет охладить воздух в каюте, по крайней мере, до вечера. Он открыл кран и ополоснул лицо водой, позволяя прохладе проникать в его поры, когда капли воды стекали вниз по плечам и спине.
Он проворно вытер влажную кожу и попытался вспомнить по порядку все, что произошло прошлой ночью. Вилли и Майбах-Цепплин. Вилла. Беседа с фон Тиллем. Красота Тери и ее бледное личико. Затем лабиринт, собака и спасение, Афина; интересно, нашел ли ее хозяин? Рыбацкая лодка, раннее утро, желтый Альбатрос и взрыв. Теперь он ждал, когда Ганн и его экипаж обнаружат самолет и найдут тело его загадочного пилота. Какая же здесь связь с фон Тиллем? Какие цели преследовал старый немец? А Тери? Знала ли она о ловушке? Пыталась ли она предупредить его? Или она заманила его, чтобы выудить информацию для своего дяди?
Он отбросил все мысли и вопросы. Кожа под бинтами зудела, и его одолевало нестерпимое желание содрать их…
Господи, как же жарко… сейчас бы выпить чего-нибудь холодного. Единственная одежда, которую доктор оставил на нем, были трусы. Он намочил их под краном и надел мокрыми. Через несколько минут они были совершенно сухими.
Раздался легкий стук в дверь. Она медленно приоткрылась, и возле переборки показалась рыжеволосая голова юнги.
— Вы уже проснулись, майор Питт? — тихо спросил он.
— Да, только что, — отозвался Питт.
— Я… я не собирался беспокоить вас, — запинаясь, произнес мальчик. — Доктор попросил меня проверять вас каждые пятнадцать минут, чтобы удостовериться, что вы спокойно отдыхаете.
Питт бросил уничтожающий взгляд на юнгу.
— Кто, черт возьми, может спокойно отдыхать в этом пекле с отключенным кондиционером?
Растерянное, жалкое выражение появилось на лице паренька.
— О, боже мой, извините меня, сэр. Я думал, что капитан Ганн включил его.
— Что сделано, то сделано, — произнес Питт, пожимая плечами. — Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь холодненького?
— Вы хотите бутылку ФИКСА?
Глаза Питта сузились.
— Бутылку чего?
— ФИКС. Это греческое пиво.
— Хорошо, давай попробуем. — Питт не мог сдержать улыбку. — Я слышал раньше о фиксе, но никогда не доводилось пробовать.
— Я сейчас, сэр. — Паренек повернулся к переборке и закрыл дверь. Вдруг она резко открылась, и опять показалась рыжая голова юнги.
— Извините, майор, я совсем забыл. Полковник Льюис и капитан Джордино ждут вас. Полковник хотел сразу пройти сюда и разбудить вас, но доктор не захотел и слышать об этом. Он даже пригрозил выбросить полковника за борт, если тот попытается сделать это.
— Хорошо, пришли их сюда, — с нетерпением сказал Питт. — Только поторопись с пивом, пока я не испарился.
Питт снова лег на кровать, капли пота стекали по его телу прямо на простыни. Его мозг опять включился, выискивая каждую деталь в прошлом, собирая их для настоящего, анализируя и намечая направления для будущего.
Льюис и Джордино.
Они не замедлили появиться. Если Джордино получил ответ из штаб-квартиры НУМА, это может помочь заполнить одну из многочисленных недостающих частей в головоломке. Четыре грани были обозначены, но середина представляла собой разрозненное скопление неизвестных и непроверенных данных. Злое лицо фон Тилля искоса смотрело из лабиринта, его тонкие, плотно сжатые губы скривились в самодовольной улыбке. Мозг Питта работал…
Большой белый дог. Он попытался переместить ею в другую часть головоломки, но не получалось. Это странно, подумал он, собака не соответствует предназначенной ей части. По какой-то необъяснимой причине он не мог поместить животное между фон Тиллем и Куртом Хейбертом.
