муж, — в шкафу я не смотрел.
— А зачем ты меня искал? – быстро задала новый вопрос, чтобы не продолжать нежелательную шкафную тему.
— Сказать, что ужин готов, — не сводя с меня тёмных глаз, ответил Доминик и, чуть прищурившись, неожиданно улыбнулся, — приходила женщина из города, наниматься на работу. Я попросил в качестве проверки приготовить ужин. Ты идёшь или предпочитаешь продолжить спасать меня от пылевого монстра?
Я почувствовала, что краснею, и застенчиво ковырнула пол носком туфли.
Неожиданно заурчало в животе, и дилемма в принципе отпала.
Глава сорок девятая. Ужин
В столовой было не так уж грязно. По крайней мере, никаких клочьев паутины и клубков пыли. Разве что занавески на окне гораздо больше открывали, чем скрывали, за счёт огромных дыр.
Я оглядела длинный стол красного дерева. Вещь явно дорогая, кажется, у отца в каталоге такой даже был. Но он как-то совсем не вязался с драными шторами, отходящими половицами и затхлым запахом.
Вроде бы по традициям мужу с женой полагалось сидеть на разных концах стола, но сейчас сервированы были два места рядом, во главе и по левую руку.
— Ну как? Вкусно пахнет? – пододвинув мне стул, Доминик занял своё место и с любопытством принялся рассматривать еду.
Я тоже с минуту пялилась на неудобоваримое нечто.
— Его точно до меня уже кто-то не прожевал? – осторожно уточнила. Муж со смешком покачал головой. Я поняла, что ни за какие деньги не готова пробовать это первой, и потянулась к чашке кофе на блюдце. Кофе пах смолой. Протухшей смолой.
— Кажется, я знаю, кто готовил, — буркнула я, отказавшись от идеи делать глоток.
— В самом деле? – на дне тёмных глаз притаилась очень плохо скрываемая ирония.
— Мими, дочь владельца таверны, — я кивнула такт своим мыслям, когда при попытке отковырнуть от содержимого тарелки кусок, от вилки оторвалось два зубчика.
— С чего ты взяла?
— Ну, у нас ходит слушок, что её отец кого-то обсчитал, и её прокляли ещё в колыбели. Поэтому её никуда не берут работать. Она была подавальщицей в таверне, но даже оттуда ушла, потому что пока несла кружки до столов, эль прокисал так, что всех воротило от одного запаха.
Доминик расхохотался.
— Определённо, надо попросить её оставить порцию для Феликса.
Тут уж улыбнулась даже я, попутно ненавязчиво отодвигая тарелку, ужин из которой уже, кажется, норовил уползти. Муж благоразумно последовал моему примеру.
— Мия, можно спросить?
От неожиданности я кивнула и уже после пожалела. Потому что дракон спросил:
— Ты ведь знаешь всех в городке? Может, ты займёшься подбором прислуги?
Я живо представила, как те, перед кем я намедни предстала в образе главного героя сказки «Голый наместник», будут по очереди приходить наниматься, делать круглые глаза и изо всех сил пытаться вести себя почтительно – и мне мигом захотелось обратно к фиолетовой рыбине.
— Я хорошо готовлю, — быстрее, чем успела подумать, выпалила я, — и убираю отлично. А в городе у нас все так себе.
— Так себе? – насмешливо переспросил Доминик.
— Вообще безрукие, — с каменным лицом подтвердила я.
— Ещё никогда не видел, чтобы женщина так рьяно отказывалась от прислуги, — он улыбнулся и, неожиданно посерьёзнев, добавил: — Да и вообще, ты необычная.
— Чем? – отчего-то в горле мгновенно пересохло.
— Сам бы хотел понять.
«Когда я поцеловал её, отозвался дракон», — вспомнилась загадочная фраза. А заодно вспомнился и поцелуй.
Я невольно подняла глаза, и наши взгляды пересеклись. Захотелось вскочить и отшатнуться – ведь кто он, дракон, герцог, аристократ, богатый и красивый… А кто я?
И одновременно очень хотелось остаться на месте. Потому что так, как смотрел на меня сейчас Доминик, на меня не смотрел никто.
Я почувствовала, как отчаянно и безнадёжно краснею, и не понимала почему.
Доминик протянул руку, но дотронуться до моей щеки не успел.
— Ник, я её не нашёл, может, нам поискать в?!.. – крикнул Феликс, без стука влетев в столовую, и я, ойкнув, отпрянула.
Дракон на секунду сузил глаза, и я увидела вертикальные зрачки. Ноздри в ярости раздулись, но уже спустя миг муж взял себя в руки и елейным голосом произнёс:
— Ааа, Феликс, дружище. Ты как раз вовремя к ужину. Только попробуй этот великолепный кофе…
Глава пятидесятая.
Я искренне сочувствовала Феликсу, который, отхлебнув из любезно поданной моим мужем чашки, закашлялся, выпучил глаза и несколько секунд, как большая рыбина, молча открывал и закрывал рот. Правда, сочувствовала. А если и засмеялась, то только за компанию с Домиником.
— Вы это нарочно? – рассерженно воскликнул некромант. – Что это за помои вообще?!
— Помнишь, я говорил, что у нас новая кухарка? Так вот, кажется, я поторопился, — ввёл его в курс дела Доминик, — зато Мия любезно согласилась готовить сама.
Я чудом умудрилась сохранить на лице приветливую улыбку, но мысленно застонала от досады. Точно, я же только что, чтобы не позориться перед городскими, взвалила на себя кучу дел по дому!
— Надеюсь, она варит кофе лучше, — всё ещё ворчал Феликс, совершенно неаристократично отплёвываясь.
Кофе я варить не умела, но решила не разочаровывать беднягу.
— Итак, пока Мия разбирается с ужином, предлагаю обсудить кое-что в кабинете, — Доминик встал из-за стола, учтиво поклонился мне, и мужчины удалились. Я раздражённо поджала губы.
Ну молодец, Мия, самолично завалила себя работой!
Я с тоской осмотрелась и, ойкнув, отшатнулась, врезавшись спиной в какой-то дряхлый сервант.
На столе, аккурат между тарелкой с неаппетитной пародией на рагу и чашкой с жидкой грязью, или что там Мими выдавала за кофе – сидела Фея Круга Желаний и меланхолично обмахивалась веером.
Я быстро оглянулась, подскочила к двери и плотно закрыла. Благо сделана та была из качественной древесины, и вряд ли можно было услышать происходящее в столовой, даже подойдя вплотную.
— Что ты здесь делаешь?! – полушёпотом спросила я, глядя, как пухлая дамочка с любопытством рассматривает тарелку, трогает пальцем и тщательно облизывает.
Я поморщилась, представив себе вкус этой бурды, но Фея неожиданно небрежно отбросила веер на столешницу и обеими руками взялась за ложку, которая была для неё размером с крупное весло.
— Ты это собираешься съесть? – скептически уточнила я.
Вместо ответа Фея попыталась отколупать кусок, но ложка, как прежде моя вилка, не справилась
