что за Святую Русь и, вон, вместе с настоящим великим князем Сергеем Александровичем, но ведь и все понимают и сам Шкуро тоже, что, по факту, воет он за большевистский СССР.
Поскольку кавалерия зримо уходила в отрыв, то командующий группой генерал-лейтенант Романов-Советский (для белоэмигрантов – великий князь Сергей Александрович), побыл в обоих корпусах. Вопросы были. Причем у Доватора и его подчиненных – технические, у Шкуро преимущественно политические. И ведь не то, что и им было все равно на поле боя, а вот надо им знать, что будет, если СССР победит.
Что же, командующий говорил в обоих случаях прямо. У Доватора указывал, что пока, в 1941 году, наша промышленность, к сожалению, еще не может дать нужное количество танков и САУ. И поэтому кавалерийская группа (корпус) может укрепляться лишь артиллерией и даже ПТР. Последние, хотя и весьма малокалиберные и даже не орудия, а так, противотанковые ружья, но все же серьезная подмога.
Так что в этом, 1941 году воюем таким образом. В следующем же году будем уже воевать конно-механизированной группой с большим количеством техники, в том числе танками и САУ, и даже броневиками.
У Шкуро он, прежде всего, говорил о необходимости примирить всех русских. Ибо, как не пытается говорить кое-кто по своему, но часть русских является именно из-за этого предателями и идет с немцами воевать Родину!
Пояснив это твердо и жестко, по принципу «Кто не с нами, тот против нас», Сергей Александрович далее разъяснил политическое устройство. При этом подразумевая, что и среди белоэмигрантов есть агенты НКВД. Поэтому не все говорил правдиво, а как это надо И.В. Сталину и даже просто большевистской верхушке. Да, коммунисты будут у власти и во второй половине ХХ века. Но и возможно и император придет. И даже возможно им стану я, Сергей Александрович. Во всем воля божия и не нам его судить!
Текущее же положение великий князь открывал гораздо охотнее. Сейчас он уже открыто в обществе и официально в государстве признается аристократом. При этом является членом ЦК партии большевиков. То есть он большевистский великий князь. Дурошлепство, предательство? Нет, господа, если я все-таки стану всероссийским императором, то я буду императором всех русских!
И, - Сергей Александрович сурово посмотрел на всех находящихся здесь, - я не потерплю вторую Гражданскую войне ни со стороны белоэмигрантов, ни со стороны красных!
Такие радикальные взгляды, как и думал попаданец, привели к расколу эмигрантов. Разумеется, они и так уже раскололись, когда часть вернулась в Советскую Россию, а остальные расселились в Европе, Америке и Азии, то есть по всему миру.
А теперь и уехавшие в СССР раскололись между сторонниками большевистского великого князя и его противников. И Сергей Александрович ничуть не удивился донесению, читай доносу, что в одном из эскадронов появилась группа с целью убить великого князя.
Бедные, бедные Романовы, все вас убивают – монархисты, декабристы, потом революционеры, красные и, наконец, белые… черт возьми, есть такая социальная прослойка, которая бы не обвиняла императорскую семью в чем-то с дальнейшим намерением убить?
Кстати, заговор тот не дался, корпус ушел в рейд, а Шкуро сообщил, что он лично не допустит реализации заговора. Хватит, полили императорской кровушки!
А у него и без того появились проблемы. Позвонил И.В. Сталин, сделал выволочку. Нет, не за белых, ни за подчиненные ему войска, а за свои собственные поступки! До вождя дошли донесения военной структуры НКВД (будущий «Смерш», которого здесь еще не существовало),о самовольном приезде генерал-лейтенанта Романова не просто на фронт, а сразу на передовую. И там он даже сам стрелял и, безобразие, уничтожил три танка!
Судя по тону авторов агентурного донесения, они либо перепутали немецкие танки с советскими, либо являлись шпионами нацистов.
И.В. Сталин, не давая Сергею Александровичу оправдаться, прочитал еще одно донесение черт знает, какого времени давности, об участие в конном бою с белыми против немцев.
Тут великий князь задал искренний вопрос – он виноват в том, что участвовал в бою с немцами, или, что он воевал с белыми?
Вопрос был в тему, поскольку Хозяин тоже не знал, что больше не нравилось сотрудникам НКВД, но он не позволили себя сбить, продолжая раздраженным голосом обвинять Сергея Александровича.
И, в конце концов, ему стало касаться, что И.В. Сталин принял решение опять арестовать самовольного великого князя, а теперь закручивает себя. Как хорошо, что они разговаривают по телефону «ВЧ» и его нельзя так просто швырнуть в Лубянку. Чисто по технической причине – до столицы 100 с лишним километров расстояния!
- Товарищ Сталин! - напомнил он уже имеющую в Москве информацию, - подготовка наступательной операции заканчивается, войска выходят на предварительные рубежи.
По-видимому, Хозяин действительно забыл про это, поскольку он вдруг на полуслове остановился, сухо попрощался, так и не дав попаданцу оправдаться.
- Вот так, товарищ Трофимов, а вы спрашиваете меня, как меня будут награждать? Да очень просто, лишь бы не расстреляли. Охо-хо, а вас интересуют мелочи!
С таким настроением командующего он бы поскорее выехал бы на передовую, что ты убивал, тебя убивали, и никто тебе нервы не мучил.
Но, увы, и командующий тоже не может делать только то, что хочется. Удел любого генерала – сидеть у стола с картой и говорить по телефону, приказывая, советуя, ругая, или, наоборот, хваля. Проклятье ХХ века – телефон. Раньше командующий, как Чапаев. Чуть что, ты на коня и летишь на поле боя.
Сейчас же надо у аппарата. Более 200 километров расстояния Можайской линии обороны ты физически не обнимешь. А вот телефон, пусть еще паршивый, с плохими проводами и микрофонами, позволяет мгновенно говорить хоть с обороняющимся, хоть с атакующим.
А Михайлов пока слаб, хоть не такой обалдуй, как раньше, но пока отдавать под его юрисдикцию нельзя. А уж если из Москвы позвонит Сталин и он напорется на этого начальника штаба, то это полный амбец с повторным расстрелом. Хотя, дело не только в этом.
Вот сидит командующий у телефона перед картой и нескольких телефонов – «ВЧ» и полевыми, работает потихоньку. И, кстати, если вы думаете, что генерал-майор Михайлов по-простонародному гоняет балду, то это зря. Начальник штаба группы работал, как вол в весеннюю посевную. Даже оператора не стали садить, чтобы время не затягивать. Михайлов даже сам брал трубку, когда телефон звонил, в том числе «ТВ», сам принимал решение, а вопросов было очень много и самых
