– теперь у нее был собственный ключ – и часто не покидала офис до десяти часов вечера. Она начала преподавать, с большим удовольствием познакомилась со студентами и по крошкам выуживала из Джанкарлы тщательно охраняемую той информацию. Узнавая все больше о специфике работы школы, Дебби увидела, что и как можно улучшить в учебном процессе. Излишне говорить, что перемены не входили в повестку дня Джанкарлы.
Первая идея посетила Дебби, когда она в дождливый день поехала на работу на автобусе. Оглядевшись, она заметила, что большинство пассажиров в салоне – пожилые, и вспомнила, что в ее прошлой школе были курсы для людей так называемого третьего возраста. Когда в тот день Стивен пришел на работу, Дебби предложила ему попытаться начать продвижение курсов английского для пожилых и, несмотря на абсолютное нежелание содействовать со стороны Джанкарлы, смогла запустить рекламную кампанию в местной газете «Ла Назионе». Результаты оказались впечатляющими: были сформированы три новых класса из пожилых горожан.
Обратной стороной этого успеха было то, что Дебби пришлось перестать преподавать, а все остальные учителя оказались заняты под завязку. Вскоре она поняла, что школа может позволить себе нанять еще одного учителя, и с благословения Стивена поместила объявление на том же сайте, которым воспользовалась сама, когда еще жила в Кембридже.
В начале ноября Стивен полетел в Лондон, чтобы провести собеседования с желающими преподавать во Флоренции – наверняка пообедал в индийском ресторане раз-другой, – и в результате в школу был официально принят новый преподаватель.
В пятницу, пока Стивен был в Великобритании, Дебби пригласила коллектив школы в пиццерию.
Все, за исключением двоих, согласились прийти. Белла очень сердечно поблагодарила за приглашение, но отказалась, сославшись на то, что ей вставать в шесть утра. Второй была Джанкарла, но это совсем не удивило Дебби. С одной стороны, она была даже рада, что в их компании не будет этой колючей дамы, но с другой – сожалела, что не сможет попытаться наладить с ней более теплые отношения вне стен школы.
Занятия закончились в десять вечера, так что обед получился поздним, но Дебби к этому времени уже привыкла к сверхурочным и, соответственно, приспособилась есть после восьми. Было очень похоже, что Вирджиния и Клэр принадлежат к клану вампиров – они все больше оживлялись и прямо расцветали на глазах, а когда около часа ночи все завершилось, эти девицы заявили, что собираются на какую-то еще вечеринку. Клэр даже предложила Дебби к ним присоединиться, и, хотя это было знаком очередной, пусть маленькой, но победы, Дебби отказалась и пошла домой с Рори.
Дебби нравился Рори, она часто болтала с ним о том о сем как дома, так и на работе. Во Флоренции она всегда чувствовала себя в безопасности, но идти по темным ночным улицам с высоким мускулистым парнем всегда приятнее, чем одной.
– Завтра на регби? – поинтересовалась Дебби.
– Да, первый раз выйду на поле в первом составе. Надеюсь, не подведу команду.
– Уверена – не подведешь. А как твое сухожилие? Уже в порядке?
– Да, спасибо, все отлично.
– Так это из-за игры ты не пошел на вечеринку с Вирджинией и Клэр? – спросила Дебби и почувствовала, что Рори колеблется перед тем, как что-то ей сказать.
– Есть и другие причины, – смущаясь больше обычного, ответил он.
– Например?
Рори немного помолчал, а потом все-таки ответил:
– Ну, главная – это то, что я гей.
– Да ладно, на вечеринке ведь будут не только женщины?
У Дебби было много приятелей-геев, и большинство из них всегда были душой компании. Но с другой стороны, Рори явно был застенчивым парнем.
– Честно говоря, Дебби, ты первая, кому я признался.
– Как? Первая во всей Флоренции?
Дебби взглянула на Рори и увидела, как он в оранжевом свете фонарей тряхнул головой.
– Не во Флоренции, а вообще.
Это было неожиданно.
– Почему так? Люди давно перестали «отсиживаться в шкафах», таким признанием никого не удивишь. Разве нет?
– Там, откуда я, – нет. Я из маленькой рыбацкой деревни в Шотландии к северу от Абердина. Там все друг друга знают и гомосексуальность не приветствуется. Я даже матери об этом не говорил. Для нее это было бы ударом.
– Наверняка нет. Она будет любить тебя таким, какой ты есть, я уверена. Зря ты ей не открылся. А твой отец?
– Он умер. Был рыбаком, его лодка утонула в шторм, когда мне было десять.
– Мои соболезнования.
– Спасибо, Дебби. С тех пор мы с мамой остались одни, родных у нас нет. Я не один год вроде как все про себя понимал, но принял свою гомосексуальность, только когда поступил в университет. Это одна из причин, почему я решил найти работу за границей.
Дебби взяла Рори за руку и слегка ее сжала, чтобы как-то приободрить.
– Времена меняются, Рори. Думаю, тебе следует открыться матери. И я уверена, что такой симпатичный и большой парень, как ты, легко найдет своего человека. Ты же знаешь, в Италии полно симпатичных мужчин. – Тут Дебби вспомнила, что Элис говорила о красивых мужчинах, и решила не развивать эту тему. – Просто постарайся сделать правильный выбор.
– Постараюсь. – Рори кивнул. – А ты, Дебби? Ты постоянно работаешь, и, мне кажется, зря ты так. У тебя точно где-то припрятан мужчина. Ты такая привлекательная… то есть, правда, очень красивая.
– Спасибо, Рори, ты повышаешь мою самооценку. Но в данный момент я свободна как птица, и мне это нравится. С мужчинами я на ближайшее обозримое будущее решила не связываться.
Дополнительные классы по вторникам и четвергам в числе прочих начала посещать очень элегантная дама по имени Флора, и она всегда с радостью оставалась после занятий, чтобы немного поболтать с Дебби. Флоре было около шестидесяти, но у нее была гладкая, почти как у ребенка, кожа, а прическа и одежда всегда в идеальном порядке. Она определенно была из очень состоятельной семьи, но, несмотря на ее положение, они с Дебби легко поладили и после занятий часто ходили выпить кофе. Спустя несколько недель после знакомства Флора пригласила Дебби домой на чай в ближайшую субботу. Жила она не во Флоренции и поэтому пообещала прислать за Дебби машину.
Машина оказалась роскошным серебристым «мерседесом» с шофером, с затемненными окнами и невероятно комфортными кожаными сиденьями. Усевшись в нее, Дебби почувствовала себя самозванкой – это определенно была машина для богатых и знаменитых, а не для таких простых людей, как она. От предложения сесть на заднее сиденье Дебби отказалась и села на пассажирское рядом с водителем, решив, что это будет пусть символическая, но все же
