ступенькам вниз. Джед выскочил за ними, как пробка. И бегом к выходу. А парня, который завладел рюкзаком Джеда, и след простыл. Чуть позже Джед все-таки мельком увидел его лицо. За окошком автомобиля. Такси. Парень откинулся на спинку заднего сиденья. И в руках он держал знакомый рюкзачок. Его верхний клапан прижимался к стеклу.
До машины было ярдов двадцать. Джед во весь дух припустил к ней. Замахал руками. Завопил. Водитель такси прибавил газу. Джед прыгнул. Продолжая пронзительно кричать. И снова побежал. Но машина набрала скорость и пропала из виду.
Согнувшись пополам, Джед стоял на тротуаре и никак не мог отдышаться. Он остался совсем один в чужом городе, в сотнях миль от единственного места, которое он когда-то считал своим домом. Все его имущество пропало. Мечта о новой жизни разбилась вдребезги. Глаза ему застилали слезы. Он сунул руку в передний карман. Попытался нащупать пальцами монеты. Если найдет там четвертак, то сможет позвонить приемной матери. Станет умолять ее приехать за ним и забрать обратно. Спасти.
Джед, конечно, мог позвонить.
Но вот что ответит ему приемная мать, это большой вопрос.
Грэбер и четверо подельников целый час ждали, когда на чикагский склад прибудет Эмерсон. Четверо из команды очень удивлялись. Чтобы Эмерсон когда-нибудь опаздывал? Никогда такого не случалось. Это на него не похоже. Но ситуация выходила за рамки штатной. Грэберу пришлось кое-что рассказать парням. Конечно, не во всех подробностях. Эмерсон отличался скрытностью. Не любил, когда грязное белье его родственников перемывают на людях. Грэбер же был честолюбив. Ему очень не хотелось наносить ущерб своему особому положению в организации, и он решил лишнего не болтать. И рассказал ровно столько, чтобы ему не задавали ненужных вопросов. И в то же время чтобы люди не нервничали и согласились остаться с боссом.
Возвращаясь домой, Эмерсон не ожидал увидеть жену совершенно обезумевшей. Едва он переступил порог, как она накинулась на него. Колотила его в грудь, захлебываясь рыданиями. Кидала в него все, что под руку попадется. Обвиняла его в том, что случилось с Кайлом. В том, что хваленый курс лечения завершился полным провалом. Эмерсон, конечно, считал, что жена к нему несправедлива. Абсолютно. Не вливал же он в самом деле все это пойло Кайлу в глотку. Не сворачивал собственными пальцами для него косячки. Не наполнял шприцы черт знает какой дрянью. Он всего лишь пытался вылечить своего непутевого ребенка. Тратя при этом, кстати, огромные деньги. И немало рискуя лично.
Пока жена бушевала, Эмерсону требовалась вся его выдержка, чтобы сохранять спокойствие. Пытаясь понять, что, собственно, происходит, он терпеливо ждал, когда наконец на нее подействует таблетка ксанакса.
Эмерсону, занявшему место во главе старого, видавшего виды стола, понадобилась еще минута-другая, чтобы окончательно взять себя в руки.
– Друзья, – начал он, – благодарю вас за то, что вы сейчас здесь, со мной. Прежде всего я хочу, чтобы вы знали: дело предстоит не совсем обычное. К нашей работе оно не имеет никакого отношения. Это касается лично меня. Я прошу вас о помощи. И если кто-то из вас не желает в этом участвовать, он может уйти. Я не обижусь. Никаких неприятных последствий не будет. Обещаю.
Ни один человек не двинулся с места.
– Превосходно, – кивнул Эмерсон. – Итак, вот вам мой план, уж какой есть. У нас имеются две известные точки соприкосновения с этими уродами. Первое: мы знаем, кто у них главный. Мы с Грэбером навестим его. Посмотрим, получится ли развязать ему язык. И убедить его поделиться с нами подробностями их деятельности. Второе: у них есть судно, оно стоит на якоре в двенадцати с небольшим милях от побережья штата Нью-Джерси. Оно от нас никуда не уйдет. Не сможет. Вся их верхушка, вероятно, находится на борту. Думают, что там им ничто не угрожает. Там же они хранят все свое оборудование и материалы. И это нас пока вполне устраивает. До тех пор, пока кто-нибудь из них не попытается ускользнуть. Я хочу, чтобы вы отправились туда. Один мой друг предоставит для этого самолет. Возьмите с собой набор основных инструментов в водонепроницаемой таре. Работа предстоит грубая, особо изощряться не придется. Как только окажетесь на месте, прежде всего надо будет установить наблюдение с берега. Туда к ним ходит только один небольшой катер. Если кто-то из них попытается удрать, надо перехватить. Хотя если это окажутся клиенты, можно и отпустить. Но для начала слегка потрясти. Это допускается. Постарайтесь их убедить, чтобы туда они больше ни ногой. Если не клиенты, а кто-то еще, попридержите. И особо миндальничать с ними не обязательно. Главное, чтобы к моему приезду они были живы.
Что за дурацкое название – Уайлс-парк, подумал Ричер. Какой это парк? Это скорее площадь… на худой конец, сквер. Уайлс-сквер. И звучит лучше. А впрочем, здесь довольно красиво. Приятное местечко – кто-то, видимо, очень постарался, чтобы людям хотелось приходить сюда снова и снова. Ясное дело. Площадь окружена миленькими магазинчиками, кафе, ресторанами с шикарными столиками прямо на улице. Посередине журчит фонтан, наподобие фонтанов в каком-нибудь французском замке или поместье. Струя льется в четверть силы – видимо, из-за проблем с подачей воды. Между крошечными живыми изгородями, подстриженными в виде сложных геометрических фигур, весело пестрят разные цветы. И еще тут стоят скамейки из полированного бетона. Они расставлены широким кругом, наподобие циферблата. Их как раз двенадцать. Но только одна из них стоит возле дерева, как и указано в записке из почтового ящика Рота.
В наименее претенциозном по виду кафе по периметру парка Ричер взял кофе в стаканчике навынос и прошел к скамейке, что возле дерева. Он прибыл туда ровно без десяти час. Сел как раз посередине и стал ждать.
Без пяти минут час из-за фонтана вышел человек. Широкоплечий, ростом, должно быть, шесть футов и два дюйма, в джинсах и в футболке с принтом группы «Роллинг стоунз». Волосы коротко подстрижены, глаза закрыты черными, в спортивном стиле солнцезащитными очками. Он прошел половину расстояния, отделявшего его от скамейки, где сидел Ричер, остановился, постоял немного, а потом с грозным видом продолжил путь и остановился совсем близко.
– Шевели мослами отсюда, – проговорил громила.
– Не понял, это как? Вот так, что ли?
Ричер поднял левую руку и пошевелил пальцами.
Лицо громилы стало еще более страшным.
– Вали со скамейки, придурок.
– С какой стати? Она что, твоя?
– Она мне нужна. Прямо сейчас.
– Здесь вон еще одиннадцать. Выбирай любую.
– А мне нужна именно эта. Больше я повторять не
