Михель подошёл к Юргену:
— Если я хоть немного понимаю, о чём идётречь, то всё может оказаться очень и очень серьёзно.
— Я догадался, Миша, — кивнул Юрген. —Постараюсь освободиться как можно скорее.
— Я тоже.
— А я должен переговорить с Вилли, — сказалгерр Ульрихзен. — Чует моё сердце, что он в курсе этой игры.
— Да, без мальчишек тут явно не обошлось, —вздохнула фрау Эльза. — Впрочем, дорогие мужчины, стройте свои военные планысами. Я совершенно не понимаю, что происходит и, к тому же, у меня сейчас уймадел!
— Дорогой, я вполне могу пройтись помагазинам одна, — сказала, уходя, Георгина. — Не хочу мешать вам. Надеюсь, тыне против, и наш бюджет сможет это выдержать? Ведь раскрыть эту ужасную тайну,о которой сказала Юта, для тебя сейчас гораздо важнее.
— Надеюсь, счёт из магазина не окажется ещёужаснее этой тайны, — откликнулся Юрген. — Будь осторожна, моя дорогая, и держисебя в руках!
— Постараюсь!
Георгина с достоинством удалилась. Её муж, поправде говоря, догадывался, что его супруга посетит вначале не модный салон, аздание городской ратуши и всеми силами постарается перенести запланированныеторжества на завтра или, хотя бы, сократить их до минимума. Но объяснять своёинкогнито сейчас было совершенно некстати. Напротив, Юрген сам попросил уМихеля объяснений по поводу таинственной книги, о которой упоминалось в разговорес принцессой.
Студент не стал скрывать того, что емуизвестно, и рассказал, как из лавки Вольфгангера недавно была похищена древняякнига, в которой содержались подробные описания…
А вот описания чего именно, Михель сказалЮргену на ухо, так, чтобы даже сверчок за печкой не был посвящён в эту тайну.
— Бесхвостая каракатица! — не сдержалсяЮрген, несмотря на то, что сам недавно говорил племяннице. — Дело принимаеттакой оборот, который мне совершенно не нравится. Всё ещё хуже, чем япредполагал.
— Как вы считаете, можем мы что-либопредпринять без лишней огласки? Я боюсь, вмешательство властей только спугнётпреступников, но вряд ли их остановит. Они могут сбежать.
— Пожалуй. Но прежде всего я хотел бы знать,куда делась моя племянница? Неужели решила пробраться в самое логово?
— Этого я и боюсь, — заметил Михель. — Если яне ошибся, то некоторые из участников преступной группы знают её в лицо и врядли сочтут такого свидетеля неопасным.
— Час от часу не легче! — рассердился Юрген.— Где же её искать?
В этот момент вернулся Ульрихзен иприсоединился к обсуждению.
— Вилли упрашивает взять его с нами на"охоту", — пожаловался герр Ульрихзен, — и отказывается сообщитьподробности, пока я не пообещаю этого. А предприятие, как я полагаю, можетоказаться опасным?
— Вы правильно полагаете, герр Готфрим, —ответил Юрген. — Но хоть что-нибудь он вам рассказал?
— Только то, что половина мальчишек городаиграет в каких-то рыцарей. И что обряд посвящения состоится в полночь.
— Где именно? — хором воскликнули Юрген иМихель.
— Вот этого не говорит. До полуночи, говорит,времени много, если хотите, мол, искать без меня то, ищите!
— Он сказал главное, — нахмурился Юрген. — Вполночь. Если до этого времени новостей не будет, собираемся здесь в половинедесятого.
— Если узнаем что новое, я подам знак, —пообещал Ульрихзен и пояснил, что если господа заметят, что флюгер на его крышевращается, как безумный, пусть поспешат сюда.
Приняв решение, мужчины разошлись по своимделам. Юрген поднялся к Вилли и пообещал, что попробует уговоритьУльрихзена-старшего взять сына с собой, если Вилли немедленно скажет, гдесейчас Полик и Юта.
— Клянусь вам, я сам не знаю, где они в этотмомент, — печально ответил Вилли. — Мне известно только, где они будут кполуночи.
* * *
В этот самый момент Юта подходила к старойводяной мельнице. Привела её сюда одна хитрая мысль, зревшая уже довольнодавно. Юта установила, что все рыцари гуляют под предводительством Трита и, какбудто бы, расходиться не собираются. Но девочка была уверена, что к полуночиони разбегутся по домам, останутся лишь двенадцать. А как попасть в стользакрытое общество, если в нём "случайное" прибавление ещё одногочеловека будет тут же замечено? Вот об этом и размышляла принцесса Юта, бродяпо главной улице Гаммельна. Она снова услышала звуки гармошки и видела, какновая танцующая толпа под предводительством Корнелия движется за город. Абратья из Ордена рыцарей драконов во главе с Тритоном спустились ближе к воде.
Юта следовала за ними на безопасномрасстоянии.
По пути группа рыцарей миновала Гаммельнскийсобор, двери которого сейчас были открыты. Печально зазвонил колокол иоткликнулись часы на ратуше, отчитав четыре часа.
Проходя мимо собора, Юта заглянула внутрь.
Прямо у порога стоял монах в коричневой рясе сбелым поясом. У него было доброе лицо, каштановые короткие волосы и смешнаявыбритая тонзура, как полагалось католическому монаху. Юта знала его: это былотец Таддео,[29] помощник отцаСебастьяна.
— День добрый, — приветствовала его Юта.
— Благослови тебя Бог, дитя.
— Ваше преподобие, вы не заметили, сейчас поулице прошла группа мальчиков? — спросила Юта.
— Как же, заметил. Да, они проходили мимо,спустились к реке.
— Прошу прощения, ваше преподобие, но о чёмвы подумали, когда они проходили мимо? — продолжала спрашивать Юта.
— "Да благослови их Господь!" Чтоещё должен я думать при виде детей? — удивлённо ответил отец Таддео.
Юта (она стояла уже за порогом собора) поднялаголову и посмотрела на цветные старинные витражи под куполом. На солнце горелазнаменитая сцена ухода детей из города под музыку Крысолова.
— А вам не показалось, что им, может быть,нужна помощь?
Отец Таддео несколько раздражённо развёлруками:
— Двери храма открыты для тех, кто просит опомощи. Но согласись, дитя моё, не может ведь церковь сама бегать за всеминуждающимися! В неё приходят, а не наоборот.
— А жаль, — вздохнула Юта и вышла на улицу.Всё та же улица Флейтиста, по которой шесть веков назад прошли пропавшие дети,простиралась перед принцессой.
"Крыс легче всего мог вывести тот, кто ихи наслал", — мелькнула догадка.
Неизвестный!
Неизвестный позвонил в одну школу и сообщил,что в ней заложена бомба… Неизвестный опрокинул в другой школе ядовитую банку ртути… Неизвестный мог сломать и водопровод…Неизвестный похитил у герра Вольфгангера таинственную книгу, которая непонятнокакой бедой грозит городу и всем его детям. Неизвестный посвящает детей врыцари и магистры и учит их подчинять себе ненависть. Или — подчинять себяненависти?
