что он проводит там больше времени, чем положено, вряд ли было бы к месту. Тем более, что его секция добычи вообще больше всех рвалась за результатами, ведь только там могли не только поощрять, но ещё и штрафовать за недостаточную выработку нормы. Удивительно только – и самая для всех неугодная и тяжёлая в физическом плане работа, и самая низко оплачиваемая. И как только люди ухищрялись начать заниматься ей, а потом ещё и не вылезать оттуда, словно их там удерживали страхом смерти… Поначалу казалось так, а потом как-то Тейлор же и поведал ей, что это настоящая мужская работа, а всё остальное – лишь сопли и слюни, которые текут лишь у женщин и детей. Потом он увидел на её лице некоторое неприятие такой позиции и добавил, что хотел сказать «слёзы» вместо «сопли».
– Натали, как дела? – Тейлор давно не делал вид, что подсаживается к ней случайно. Видимо, с определённого момента, он стал считать, что перешёл на другой уровень общения. Удивительно даже, как разные люди по-разному воспринимают изменение уровня чего бы то ни было.
– Отлично. – увидев его, Натали не только вспомнила, но и по-настоящему прочувствовала, что она и правда удовлетворена, по крайней мере, сегодня, и это стало хорошо по ней видно. Такие вещи всегда обезоруживают – когда видно что-то очень хорошо и при этом не специально. Тейлор, очевидно, собирался сейчас заходить к своим новостям издалека, как обычно, делая вид, что может и не рассказать, но, увидев изменение в лице Натали, решил, что не стань он рассказывать, и это её и не обидит, и не удивит, и не расстроит – просто ничего. Ведь она и так чувствует себя супер, так чего ж ей ещё надо. Потому он решил не затягивать свои интриги:
– Я посмотрел четыре фильма…
– Понравились?
– Нет, Натали, правда… – ему начало казаться, что то, что он говорит, не интересно никому. – Один из них похоже раскрывает тайну… Тайну того, где мы находимся.
– Да что ты говоришь…
– Армагеддон. Это фильм Армагеддон… Там Брюс Уиллис в главной роли. Ну тот, что Крепкий орешек. Помнишь? Или тебе не интересно?
– Рассказывай, конечно. Я ж тебя слушаю.
– Там астероид грозится упасть на Землю. И уничтожить всё… А они запускают на этот астероид шаттлы, чтобы пробурить там скважину, заложить ядерный заряд, и взорвать его… Это первое, что удивительно. Понимаешь «ядерный» заряд. Как наша электростанция. Она ведь тоже ядерная. Выходит, она тоже может сильно взорваться… Понимаешь, мы на пороховой бочке живём оказывается… Но не это самое главное… Понимаешь… – Тейлор стал говорить шёпотом и чуть пригнувшись, будто это могло чем-то помочь. – Понимаешь… Они, когда полетели от Земли, то должны были пролететь мимо спутника Земли. Мимо Луны… И на тех картинках эта Луна очень похожа на ту планету, где мы живём сейчас. Вся серая, с кратерами везде и без растительности, как на Земле… Понимаешь, Натали… Мы на Луне…
– Да все знают, что мы живём не на Земле на самом деле… Тут уже этих версий разного рода. Кто откуда прилетел, зачем прилетел, почему не возвращается… Вот, правда, сколько людей, столько и мнений. А знаешь, почему сколько людей, столько и мнений по данному вопросу?
– Нет. Почему?
– Да потому что ни одно мнение ничего не решает! Кто бы что ни решил, а ничего не изменится. Абсолютно ничего. Мы как были здесь, так и будем здесь. И какой бы ответ мы ни выбрали, даже если он окажется, самым что ни на есть правильным, то ничего не изменится… Скажи мне, почему мужики этого не понимают? От женщин я вот такого не слышала. – сказав это, Натали подумала, что последние пару недель давно не общалась со своими подругами Сиеррой и Делейни. Они недолюбливали другу друга, но вот Натали находила с ними обеими общий язык, плюс ко всему они были среди руководящего состава станции, и никому из них не приходилось напрягаться, что чьё-то положение может быть более выгодным, а это очень прочная основа для дружеских отношений.
– А тебе разве всё равно? – недоумевал Тейлор. – Тебе разве всё равно, где мы?! Вот я готов в тюрьму сесть за правду, а тебе просто всё равно?!
Парень резко поднялся из-за стола, грозно взглянул на неё, а потом взял свой поднос и ушёл в другой конец столовой. Было даже оригинально смотреть, как такие вещи могут выдавать недотраханность организма – в конце концов его тоже можно понять, а что ещё делать, если не дают. Только что и остаётся, что искать ключи к тайнам, которые ничего не решают, видимо, за тем, чтобы потом начать искать новые тайны с такими же ключами.
Вместе с тем показалась Сиерра. Как это интересно, наблюдать человека, когда только что о нём подумал. Вроде и сразу хочется что-то сказать, но совсем не то, что только что думал.
– Я только что как раз о тебе думала… – начала Натали, и увидела, что Сиерра очень напряжена. – Что-то случилось?
– Не знаю… Не знаю, чёрт всех дери, но что-то. Вот именно «что-то» и случилось… – Сиерра сказала это уже только присев за стол и тоже, как и Тейлор, так, чтобы этого нельзя было услышать из-за соседних столиков.
– Что-то не так с Чарли? – конечно, после такой ночи с Морганом, все мысли только что и могли быть об отношениях мужчины и женщины.
– Похоже, что так… Мне нужен совет, Натали… Что ты думаешь… – Сиерра вздохнула, посмотрела в стол, а потом продолжила. – Он сам не свой последнее время… В какие-то моменты у него будто занавес закрывается, он думает о чём-то своём, а потом через минуту вдруг очнётся и начинает спрашивать, что я сказала… Раньше такого не было. Он был очень собранный, сосредоточенный… Понимаешь, даже когда меня трахал, он всё равно всё контролировал… А тут… Тут он мне сказал, что надо готовиться к изменениям. Всем надо готовиться к изменениям, которые будут со дня на день. У нас у всех… Я не поняла, к чему он мог такое говорить?
– Может, он узнал, что никто не хочет ему рассказывать, что не верит в эти теории человечества и прочее? И просто стал волноваться, что старейшины захотят что-то поменять?
– А ты думаешь, он не знал, что ему не верят? Вот в жизни не поверю… Он такой умный. Как он может этого не заметить… Он точно притворяется, что не замечает. А сам понимает… – Сиерра говорил всё это,
