в огне.
Он с силой сжимает шлем руками. Нет дома, нет сына с шаром для бочче, нет Ольги. Георгий подтягивает ноги к животу, поднимаясь на колени. Голова слишком тяжелая, чтобы ее тоже оторвать от земли. Поэтому она остается там. И какое-то время он замирает, набирается сил. Рывок. И голова поднимается за телом.
Есть разрушенное здание комендантского поста. Выгоревшие стены. И высоченная бетонная стена. Прямо перед глазами.
Карьер.
Со стоном Георгий опускает голову обратно на землю. В уши ввинчивается какой-то гул.
នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ
Сил подняться нет. Но если он сейчас не встанет, у него взорвется голова или он сойдет с ума. Он подполз к стене и держась за нее, поднялся на ноги. Так переставляя руки и ноги, Гронский и пошел, следуя за зовом. Вернее, за гулом. Он точно уже и сам не понимал.
នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ
Стена окончилась узкой, самой обычной калиткой, в которую мог пройти всего один человек. Георгий толкнул, ничего не ожидая. Но дверь медленно поддалась, и он почти ввалился внутрь.
Карьер. Первый круг.
Он огляделся. Пустое, тусклое пространство. С серыми бетонными полами, такими же стенами и очень высоким потолком. Вышиной где-то с пятиэтажный дом.
До второй стены было около сорока метров. Стояли теннисные столы. Какие-то спортивные снаряды. Где-то вдалеке были видны какие-то станки. Повсюду лежали тела людей. В лужах собственной крови, сожженные или иссохшие серые оболочки с провалами вместо глаз и носов.
Георгий нашел вторую дверь и вышел на следующий круг. Здесь все было похоже. Все тоже серое пространство из сплошного бетона. Только потолки чуть ниже и до следующего круга ближе. И тоже везде столы, снаряды, спортивные площадки и трупы.
Он нашел следующую дверь. Сам не понимая куда идет и зачем. Шум из ушей не уходил. Он просто шел вперед, зная, что только так сможет избавиться от него. Прийти на зов.
នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល
Третий круг был еще ниже и меньше, но пространства здесь хватало, и он уже с трудом переставлял ноги. Красная пелена стала более плотной, глаза горели будто в них плеснули кислотой. Внутри него что-то бесновалось и билось, словно хотело выпрыгнуть из тела.
Очередная дверь далась с трудом. Нет, она не была заперта. Но сил, чтобы ее открыть понадобилось гораздо больше. Георгий перешагнул через порог и замер.
Он оказался в большом замкнутом пространстве, по кругу которого на одинаковом расстоянии стояли одноэтажные бараки с толстыми бетонными стенами. Бункеры, всплыло в голове знакомое слово. А посреди них, образуя фигуру, напоминающую скорее неправильный овал, с неровными, словно обрезанными краями стояли четыре огромных камня. Четыре столпа, расположенных в произвольном порядке, разной формы, величины и степени разрушенности.
Георгий опустился на колени. Снял перчатки и шлем. Ему хотелось освободиться от всего лишнего. Что смогло помешать сближению. Стать частью единого целого. Дошел до первого уровня бункеров. В голове уже не шумело. В ней все звенело и переливалось от неизвестного ранее восторга. Он расстегнул молнию куртки.
នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល частьម នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូលជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ ការទាំងមូល
Глава 11
Архипов прибыл на следующий день, еще до обеда. Георгий, который спал не более пятнадцати минут, но которых хватило для того, чтобы это желание отбило начисто, весь извелся, издергался, пытаясь найти способ связаться с семьей, а еще лучше сбежать к ним. Поэтому проводить утекающее словно песок сквозь пальцы время в кровати и бояться закрыть глаза, чтобы еще раз не увидеть унылые серые стены, а уж тем более не услышать этот мерзкий шепот, было выше его сил, и он нервно мерил шагами палату, как запертый в клетке зверь.
— Кирилл Игоревич! — Георгий удивленно замер посреди комнаты, увидев столь раннего гостя. — Доброго вам дня.
— Полковник, — коротко кивнул Архипов. — Как самочувствие?
Гронский никогда раньше не задумывался, что такой обыденный вопрос может вызывать нервный тик.
— Спасибо, Кирилл Игоревич! Отлично! Готов к службе!
Архипов степенно оустился на стул.
— Раздумываешь как сбежать? — прямо спросил он, когда Георгий, превозмогая себя, вернулся на опостылевшую кровать.
Полковник неопределенно пожал плечами. Скорее о последствиях. Так как понимал, что подобная самоволка может встать ему слишком дорого, вплоть до ареста или даже заключения.
— Можешь не отнекиваться, я же знаю, что сейчас в твоей голове творится. Рвешься домой.
У Гронского начал дергаться второй глаз.
— После нашего разговора тебе отдадут смарт, чтобы ты мог связаться с женой. К обеду, если все твои анализы будут в норме, тебя выпишут, и сможешь ехать домой. Через семь дней буду ждать тебя в штабе. Хочу предложить тебе новую должность, полковник. Нашему исследовательскому отделу очень нужны такие как ты. И как только ты умудрялся скрывать такие таланты?
Среди оперативников Архипов был известен тем, что никогда не ходил вокруг да около. Всегда начинал с самого главного и излагал суть вопроса сразу. Поэтому, когда генерал озвучил свое предложение, Георгий не растерялся.
Смарт. Выписка из лазарета. Отпуск. Новая должность при самом генерале. А если Георгий сможет зафиксировать свое достижение и закрепить навык, то это будет прорыв и оперативники, имеющие такую способность будут в разы эффективнее. Сабрина тоже видела, что он сделал, а значит, в курсе и ее руководство. Переманивать же ценных сотрудников на свою сторону среди конкурирующих служб уже давно не было зазорным.
— Гений ты мой, — хихикнул в голове голос Ольги.
— Талантливый, — поправил он жену.
— Кирилл Игоревич, — осторожно начал Георгий, — я благодарен вам за смарт, за то, что вошли в мое положение и за отпуск конечно же.
— Но мое предложение тебе не очень интересно, судя по-твоему тону. Кто бы сомневался.
— Я — силовик, боевой оперативник. Что мне делать в штабе?
— Как что? — сделал вид, что удивился Архипов. — Не будет разъездов. Будешь всегда на одном месте. Разве ты не этого хотел?
— Кирилл Игоревич, — поморщился Георгий, как человек, которому опять наступили на больную мозоль. — Я много думал в последнее время. Анализировал все то, что со мной произошло. Я понимаю, что был не прав, когда отказывался от дальнейшего обучения.
Генерал пристально смотрел на него.
— Как только вернусь в Управление, напишу рапорт с просьбой принять меня в учебный корпус для прохождения курса и получения нового уровня.
— Конечно напишешь. Не позволю больше твоим слабостям влиять на службу, — невозмутимо ответил генерал. — Но сначала, как ты мне уже обещал, расскажешь, все, что
