руку соседки, пытаясь нащупать пульс.
Ничего не понять.
Так, успокоиться. Что бы с ней ни случилось, оно случилось недавно, ведь верно? Сейчас надо просто взять из комнаты телефон и позвонить сто двенадцать…
Верена услышала, как в прихожей за её спиной защёлкивается замок.
Дверь в её комнату была открыта, был включён белый бумажный торшер около стола. А рядом с торшером стоял рослый рыжеволосый мужчина лет сорока и с любопытством разглядывал фотографии в картонных рамках, расставленные на книжной полке. Другой, с пронзительными льдистыми глазами и очень светлыми, почти белыми волосами сидел в плетёном кресле-качалке у распахнутого окна и задумчиво подбрасывал на ладони маленький декоративный ножичек – сувенир из Африки, который прежде на тонкой цепочке висел на стене над её письменным столом. Ножичек высоко взлетал, переворачивался в воздухе, но неизменно приземлялся остриём мужчине на ладонь и почему-то застывал, непонятным образом удерживая равновесие, а потом тот подкидывал его опять.
– Ч-то… что всё это значит? – пробормотала Верена, замирая на пороге. – Кто вы такие?
Мужчины обменялись взглядами.
– Теодор, – сказал блондин в кресле у окна.
– Вильфрид, – улыбнулся рыжеволосый.
– И-и… что, ваши имена должны мне о чём-то сказать? – спросила она, не двигаясь с места.
– Пожалуй, нет, Верена. Не должны, – медленно произнёс тот, что называл себя Теодором. – Но было бы страшно невежливо с нашей стороны совсем не представиться, как ты думаешь?
– Откуда вы меня знаете? Что вам от меня нужно?
– Позволь, я попробую объяснить, – начал рыжеволосый. – Совсем недавно тебе в руки попалось два очень необычных браслета, которые ты решила примерить… – он подошёл ближе и взял неподвижно стоящую Верену за руку. – А теперь от них осталось… – Мужчина провёл жилистым пальцем по тыльной стороне её запястья, прослеживая тонкий розовый след. – Осталось только вот это…
Ладонь внезапно что-то болезненно царапнуло. Верена опустила взгляд и вскрикнула, выдёргивая руку из… огромной птичьей лапы с острыми, отливающими металлом когтями.
* * *
Алекс проснулся словно бы от короткого укола в сердце. По давней привычке он сразу же сел на кровати и потёр руками лицо. Сквозь жалюзи на окне спальни пробивался тусклый розовато-сумеречный свет. За окном размеренно кричала какая-то ранняя утренняя птаха; больше всего эти звуки были похожи на скрип плохо смазанной двери.
В груди сжималась глухая тревога, запястья покалывало.
Что-то было не так.
Алекс потянул с прикроватной тумбочки мобильник, чтобы посмотреть время, и тут же, чертыхнувшись, выронил его на палас.
Лежащая рядом Диана пошевелилась и медленно открыла глаза.
– Бог ты мой, Хаук, в чём дело? – сонно произнесла она. – У тебя же сегодня выходной…
– Мне неспокойно, – сумрачно проговорил Алекс. – Верена…
Не закончив фразы, он встал, поднял с пола телефон и босиком вышел на балкон.
Жгучее австралийское солнце только-только начало восходить; за кромкой леса на горизонте виднелся лишь узкий его пурпурный краешек. Влажный воздух окутывал прохладой, ароматами сырой после ночной грозы листвы и близкого океана. На поверхности маленького бассейна во дворе плавало несколько крупных вытянутых ярко-зелёных листьев и одинокая корявая веточка.
Пару минут спустя, запахивая на груди кокетливый шёлковый халатик с танцующими тигрятами, на балкон вышла Диана.
– Ну напиши ей, если волнуешься, Хаук, в самом деле, – она взяла с ажурного стеклянного столика сигареты и тут же щёлкнула зажигалкой. – Мы ведь давно не в девятом веке и уже даже не в девятнадцатом…
– Я написал ей только что, – Алекс повертел в руках телефон. – Ни одно сообщение не доставлено. Нигде.
– Ну, может быть, она спит и отключила телефон. Или аккумулятор сел, – Диана сладко зевнула, прикрывая рот рукой.
– В Берлине сейчас восемь вечера вчерашнего дня, она не может спать.
– Может, вышла куда-нибудь и забыла дома…
– Искра, ей двадцать лет, эти дети никогда не расстаются с телефонами!
– Ну тогда, может, она в душе, – сделала последнее предположение Диана. – Хаук, – женщина подошла и обняла его за плечи, – Пуля же сделала ей маячок, мы бы все поняли, если бы кто-то из них оказался рядом… Я бы поняла.
– Пуля… – пробормотал Алекс, нервно прохаживаясь по балкону взад и вперёд. – Надеюсь, ей хватило ума не говорить девчонке, что на ту может начаться охота. С Пули ведь станется…
– Мы ведь уже говорили об этом, Хаук. – Диана присела на балконный диванчик. – Прошло немало времени. Если бы они действительно отследили её активацию…
– Да знаю я! Знаю! Всё равно… – Алекс рассеянно взял из плетёной корзинки на столе крупный переспелый красный квандонг и нервно откусил от него разом половину. – У меня сердце не на месте… не знаю почему. Ни в одном мессенджере звонки не проходят… чёрт!
– Так позвони ей напрямую, – посоветовала Диана. Чувствовалось, что ей тоже передалось беспокойство Алекса.
Алекс кивнул, набирая номер.
Шли длинные гудки.
* * *
…Верена могла поклясться, что сделала это не задумываясь, как и тогда, в тот жуткий день в университетском кампусе. Отшатнувшись, она вскинула к груди сжатые кулаки и сразу же почувствовала, как от солнечного сплетения по рукам и животу разливается тепло, и поняла, что очертания её фигуры размываются, а руки начинают светиться ровным золотистым светом. Зрение изменилось, и она неожиданно увидела, как сквозь лица её непрошеных гостей проступают странные, гротескные черты существ, похожих на птиц и ящериц одновременно. Верена сглотнула, прижимаясь к стене.
– Неплохо… нет, совсем даже неплохо, – рыжеволосый, назвавшийся Вильфридом, прицокнул языком. – Настоящая Лунита, правда, Тео?
– Не приближайтесь ко мне, – хрипло прошептала Верена, затравленно глядя на него.
– Тс-с-с… Сядь, Верена, – с ноткой насмешки проговорил Тео, не поднимаясь с кресла. – Я полагаю, нам удастся обойтись без антуража из дешёвой криминальной драмы, как ты думаешь? Ну там верёвки, кляпы, наручники, клейкая лента… – сидящий мужчина подавил смешок и посмотрел на ножичек, всё ещё балансирующий на его ладони. – Всякие колюще-режущие предметы, калёные щипцы… Или что там у вас ещё сейчас в моде? Я надеюсь, ты понимаешь, что никому из нас не нужен этот фарс.
– Надо же, какое… обнадёживающее начало, – одеревеневшими губами выговорила Верена. – Что вы сделали с Луизой?
– Просто спит, – отозвался Вильфрид. – Я не очень люблю убивать без нужды.
У Верены поползли мурашки по коже от его тона. Как загипнотизированная, она сделала несколько шагов вперёд и присела на разобранную постель.
– Вот молодец. И отпусти зверя, – посоветовал Тео. – Это всё равно тебе ничем против нас не поможет, поверь мне. Только силы потеряешь, а силы никогда лишними не бывают, как ты думаешь? Мы хотим поговорить.
– О чём?
– О том, что ты вытянула счастливый билет, девочка, – Тео поднялся с кресла и бесшумно
