Сзади подошел Надежа.
– Трупы оттащим с дороги. Галаш, вынь свои стрелы.
На том и порешили. Галаш завозился над убитыми им вельдами. Млада, приглядывая за пленником, вместе с остальными поднялась на тропу. И еще издалека, с юга, услышала топот. Подумала сначала, что показалось – последнее время ей много чего мерещилось. Даже крики на пепелище в Яровом Доре. Но Надежа с Невером тоже напряглись. Звук стал громче, а через мгновение – почти оглушительным.
На фоне еще не почерневшего до конца неба среди темных остовов сосен показались всадники. Кони убитых вельдов заволновались, дернулся тот, которого Млада уже успела взять под узду.
– Уходим, – скомандовал Надежа и пнул факел в лужу. Тот зашипел, изошел едким дымом и погас.
Но их заметили. Всадники пустили коней галопом, и через мгновение уже можно было различить даже в полумраке, что их больше двух дюжин.
Первая стрела только чиркнула Невера по плечу. Он выругался, рванул вбок, оступился и почти скатился с тропы. Несколько всадников спешились, лучник снова выстрелил кметю в спину, остальные пятеро ринулись на Младу с Надежей.
Пользуясь мимолетным замешательством, пленник рванулся из его рук и ринулся в заросли подлеска.
Млада скользящим шагом ушла от удара изогнутым мечом. Выхватила свой, напала сбоку, рубанула вельда по шее и повернулась к другому. Рукоять в ладони дрогнула. Призрачный шепот на древнем, неизвестном языке пронесся над землей. Но никто, кроме Млады, его не слышал. Руны на клинке озарились мягким светом.
Она ударила наступающего вельда наискось, сбивая его только начатый замах. Противник замешкался, глянув на светящийся меч. Замахнулся снова, но напоролся животом на подставленное острие.
Два вельда упали, с поразительной скоростью убитые стрелами Галаша. Последнего Млада ударила из полуоборота по шее, почти снося голову. Теплая кровь брызнула на лицо.
Остальные всадники уже были близко. Слишком много.
– Уходим! – снова рявкнул Надежа.
От удара в бедро, казалось, содрогнулось все тело. Боль полыхнула до паха и колена. Млада хватанула ртом воздух и опустила взгляд. Стрела задела почти вскользь, оставив только глубокий порез. Но ногу все равно будто разодрало на части. Знать, широкий наконечник был.
Позади зарычал раненый десятник.
Млада, сжимая зубы, прижала ладонь к ране, чувствуя, как слипаются от крови пальцы. И бросилась навстречу уже бегущему к ней вельду. Качнулась в обманном движении и походя вспорола ему брюхо. Руны зашлись светом ярче. Хотелось снять перчатки. Невыносимо, до дрожи. Ощутить знакомое жжение на ладони. Но Млада отгоняла от себя назойливый шепот. И ярость, что застилала глаза горячей пеленой. Нельзя. Нужно быть спокойной. Иначе толку от боя будет не больше, чем от погони за мышью в темной комнате.
Она ринулась к наступающим вельдам. Убежать-то отряд теперь не убежит. А вот убить с десяток супостатов напоследок можно. Боль в ноге билась сильнее, вонзаясь в колено зазубренным шипом. Краем глаза Млада видела, как потративший все стрелы Галаш с широким топориком в руке тоже выскочил на тропу. Рубанула по спине вельда, с которым кметь не успел бы справиться, и повернулась к всаднику, уже заносящему меч.
Подсекла его под колено, походя разрезая путлище. Вельд взревел и, заливая бок лошади кровью, грянулся на землю. Млада обрушилась сверху, выпрямилась и всадила клинок ему в грудь. Отклонилась от другого удара и встала. Метнула снова вынутый из сапога нож. Стрелец с застрявшим в груди по рукоять клинком завалился на спину коню.
Лошади убитых вельдов разбегались в стороны, напуганные. Вбивали в грязь копытами мертвые тела. Храпели дико и яростно. Всадники проносились мимо. Звенела сталь. Мужики громко бранились. Колотилась боль в ноге.
Млада, держась за раненое бедро, упрямо огляделась в поисках следующей жертвы. Видела, как теснят Надежу, у которого в боку торчала стрела. Как внизу, по колено в жухлой траве, спотыкаясь об убитых вельдов, отбивается Невер, сноровисто орудуя чеканом. А к ней бежал другой противник, косматый, чернобородый. За ним еще один. Млада схватилась за скрамасакс, с готовностью отвела в сторону меч и шагнула к ним.
Не получится выжить – да и пес с ней, этой жизнью. Наверное, не самое плохое дело погибнуть здесь, среди настоящих княжеских воинов.
В плечо ее ударила вторая стрела, и пальцы сделались тряпочными. Дыхание застряло в груди, точно разрывая легкие, ломая ребра. Едва Млада потянулась к древку, чтобы обломить его, как затрещало в затылке, потемнело в глазах от удара по голове чем-то холодным. Небо погасло. Захлебнулись в низком гуле все звуки. Не в силах совладать с растекающейся по телу дурнотой, Млада шагнула наобум и, оступившись, кубарем покатилась под откос.
Последней вспышкой в голове был с новой силой грянувший грохот битвы и рев вельдов, которые настигли легкую добычу. Сознание Млада потеряла еще до того, как достигла дна низины.
Глава 5
Ленивый ветер чуть покачивал прозрачные занавеси и тяжелый балдахин над кроватью. Ослепительно-желтый закатный свет отбрасывал замысловатую тень от резного окна на округлое бедро девушки, которая лежала рядом, среди смятых вышитых простыней. Ее смуглая кожа казалась бронзовой. Коснись – обожжешься: настолько горяча. Густая и чуть растрепанная, цвета корицы, копна волос девушки светилась огненными завитками. А сверкающие только что утоленным желанием глаза, темные, словно маслины, смотрели с обожанием.
Хальвдан неспешно, по-хозяйски провел ладонью по ее разогретому солнцем плечу вверх, накрутил на палец пушистую прядь. Девушка тихо засмеялась:
– Ты не дашь мне поспать, Альекхам [9], – перевернулась на спину и едва-едва, больше для того, чтобы подразнить, прикрылась тонким покрывалом.
Но она не хотела спать – Хальвдан знал. Каждым движением, словом, взглядом она нарочно поднимала в нем новую волну желания. И он поддавался раз за разом. Он не хотел сопротивляться даже для того, чтобы отдохнуть.
Ее закрытый паланкин стоял внизу, во дворе, спрятанный от посторонних глаз. Потому как, если узнает Вархан, где проводит время его дочь – ничего хорошего не жди.
Но когда они были вместе, то переживали об этом в последнюю очередь.
– Я заберу тебя с собой, – прошептал Хальвдан, медленно, но неотвратимо стаскивая покрывало, сокрывшее от него изгибы безупречного тела девушки. – Поедешь?
Она, не открывая глаз, улыбнулась, поймала его руку и прижалась губами к ладони.
– Поеду, – посмотрела необыкновенно серьезно. – Ты же знаешь, что поеду даже в твои северные земли, если нужно.
– Значит, я пойду к твоему отцу.
– Он не одобрит.
