Наконец она отыскала требуемую книгу и передала Ксавье, который устроился в кресле возле кровати. Потом прошла к окну, задернула занавески, запустила вентилятор.
Ксавье уже начал читать, когда она вернулась к кровати. Серж слушал с восхищенным вниманием, приоткрыв рот и поблескивая глазами. Это была его любимая сказка, он всегда просил читать ее снова и снова, хотя давно знал наизусть. Мишель присела с другой стороны кровати и смотрела с улыбкой на мальчика и взрослого мужчину, явно довольных друг другом.
Ей нравилось, как Ксавье выделяет голосом отдельные слова, как делает страшное лицо, когда представляет людоеда, и хитрое – когда дело касается Кота в сапогах. У него удивительный голос, думала Мишель, такой выразительный, проникновенный. Она воспользовалась тем, что взгляд Ксавье прикован к книге, и внимательно изучала черты его лица.
Как он хорош собой, боже, до чего же красив! И не просто красив. Сколько силы и властности в выступающем подбородке, сколько юмора в зеленых глазах. Взгляд Мишель переместился на его губы, и она подумала, до чего же они чувственны и как умеют распалять в ней неистовую страсть…
Я, наверное, влюбилась в него не на шутку, решила вдруг она и сама испугалась этой мысли. Ерунда! Да и когда ей было влюбиться? Они познакомились всего несколько дней назад, и Ксавье часто вел себя высокомерно и надменно, даже угрожал, что не подпишет проект… Чертовски подло с его стороны!…
Но чем больше Мишель гнала от себя пугающую мысль, тем настойчивее был голос внутри, тем чаще повторял, что это правда.
Ксавье поднял глаза и обнаружил, что Мишель наблюдает за ним. А она вдруг поняла, что чтение закончилась.
– Еще, еще! – потребовал Серж.
Ксавье улыбнулся. И Мишель испытала странное ощущение, словно он взял в руку ее бедное сердце и болезненно сжал в кулаке.
– Почитай еще! – просил мальчик, пытаясь вернуть внимание дяди Ксавье.
Мишель с трудом отвела глаза.
– Пора спать, мой храбрый маленький Кот в сапогах, – ласково сказала она.
– Ну, еще одну сказку! – умолял он. – Ну, пожалуйста!…
Ксавье снова начал читать, а Мишель пыталась делать все возможное, чтобы не глядеть на него. Вместо этого смотрела на Сержа и старалась убедить себя, что все это ей померещилось.
Ну ладно, хорошо, он ей нравится – это вполне понятно, но не более того. Нет-нет, конечно, она не влюблена в него, этого не может быть, это безумная, сумасшедшая мысль. Во всем виновата их дурацкая игра, спектакль, который они разыгрывают для других, притворяясь счастливой влюбленной парой. Она слишком нервничала в последнее время, к тому же хорошее отношение Ксавье к Сержу только усиливало иллюзию. Да, она позволила себе слабость попасться на удочку простой фантазии…
Серж изо всех сил боролся со сном, таращился, но глаза его закрывались все чаще и чаще. Когда Ксавье добрался примерно до середины сказки, мальчик уже крепко спал.
– Думаю, ты можешь закончить, – прошептала Мишель.
Ксавье посмотрел на Сержа и улыбнулся.
– Он очень устал. Наверное, у него было немало дел сегодня утром.
– Да, он ужасно перевозбудился, когда узнал, что мы поедем за город. Накануне уснул поздно вечером.
– Он долго спит днем?
– Обычно час-полтора.
Ксавье положил книгу.
– С тобой все в порядке? – неожиданно спросил он.
– Да, отлично. А что? – Мишель опасливо взглянула на него.
Лучше умереть, если он догадается, о чем она только что думала. Наверное, вовсю повеселится… такой высокомерный и самонадеянный. А у нее есть гордость.
– Ты вдруг побледнела.
– Нет, все отлично, – повторила Мишель, но даже сама услышала, насколько фальшиво прозвучали ее слова. – Давай уйдем, пусть он спит.
Они на цыпочках покинули комнату, оставив дверь приоткрытой.
Оказавшись в освещенном солнцем коридоре, Мишель сразу почувствовала себя лучше. Наверное, интимная обстановка спальни навеяла на меня такие странные мысли, сказала она себе и повернулась к Ксавье.
– Спасибо, что почитал Сержу сказку. Ты очень терпелив.
– Я люблю детей, – немного грустно усмехнулся Ксавье. – Если бы у меня хватило смелости быть до конца честным, то я признался бы, что ужасно хочу сына.
Мишель покосилась на него, удивленная неожиданной откровенностью. Поистине в Ксавье таились непознанные глубины… Но это никак не меняло того факта, что ее-то с ним связывает исключительно деловое соглашение. Она должна быть предельно острожной. Не стоит ставить себя в идиотское положение.
Морис с супругой вышли из своей комнаты.
– А где Серж? – спросила Люсиль.
– Спит, – первым ответил Ксавье. – Идемте, выпьем чего-нибудь на террасе.
День был жаркий, совсем летний. Многочисленные солнечные зайчики плясали по поверхности воды в бассейне, расположенном перед террасой. Кальдероны подошли к балюстраде и залюбовались видом. Мишель присела к столу под большим полосатым зонтиком.
– Мне бы хотелось искупаться попозже, не возражаешь? – спросила она Ксавье, когда он устроился напротив нее.
– Конечно нет. Ты не должна спрашивать разрешения, Мишель. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя здесь свободно, как у себя дома. – Он понизил голос, и снова в нем зазвучала чарующая хрипотца. – Не забывай, мы завтра объявляем о помолвке.
Мишель глубоко вздохнула, как раз стараясь забыть об этом.
Уже знакомая ей служанка пришла выяснить, какие напитки подать. Вскоре Люсиль и Морис присоединились к ним.
Время летело как на крыльях. Они болтали о всяких пустяках, и Мишель стала расслабляться. Даже начала думать, что полностью контролирует ситуацию и ничего страшного с ней не произойдет.
– Мне надо посмотреть на Сержа, – сказала она, взглянув на часы. – Он будет умирать с голоду, когда проснется.
И тут вдруг Люсиль заявила:
– Как замечательно, что он будет расти здесь! Тара была бы довольна, я знаю это, Мишель. У него тут будет абсолютно все, чего они с Жаном хотели для сына.
Блаженное расслабленное состояние испарилось, как роса в июльский день. Его сменило тяжелое чувство вины.
– Да, думаю, вы правы, Люсиль. – Она избегала смотреть Ксавье в глаза. Счастье еще, что старики не замечали ее смятенного состояния.
– Вспоминаю, как она рассказывала о своем непростом детстве… и вашем тоже, Мишель. Она всегда говорила, что сделает все возможное, чтобы Серж не испытывал ничего подобного, чтобы у него была настоящая семья.
– Да, помню. – Мишель с трудом сглотнула вставший в горле ком.
– А что будет с вашей работой, Мишель, когда вы с Ксавье поженитесь? – лениво-беззаботно спросила Люсиль. – Отсюда не близко добираться до Парижа каждый день.
