кухню, а весело болтающая троица к выходу на скотник. Выйдя на задний двор Юллин огляделась.
–Что, утром не насмотрелась? – улыбнулся Кун. – Так Грошик сейчас нам тут всё покажет. Покажешь?
Грошик важно кивнул и, прихрамывая, зашагал по дощатым мосткам, приглашая остальных следовать за ним.
–Ну, перед нами хлев, – начал он. – Тут скотину всякую держат, когда есть, а в пристройке жратва ейная, значит. Это сарай, тут мы всякую всячину складываем, по хозяйству которая. Здесь вот телеги стоят, – он показал на навес, под которым действительно стояли две телеги – большая и малая, и повозка эльмы. Обогнув сарай, Грошик вывел их к странному на вид сооружению: на столбах, высотой со знахаря, находилась площадка с посаженными на ней кустами. Ветви кустов торчали вверх и в стороны, переплетаясь друг с другом, и тянулись к тонким жердинам, прикреплённым к таким же тонким перекладинам. Некоторые же побеги опускались вниз, окутывая столбы настоящим покрывалом из листьев, каждый из которых был шириной с ладонь Юллин.
–А это… – начал, было, Грошик, но эльма его перебила.
–Я знаю, – она как-то по-детски обрадовалась, будто встретила старого знакомого. – Это садик. У нас тоже такой был…
–А вот и нет! – Грошик даже в ладоши захлопал от избытка чувств. – Это винник. Помнишь, ты говорила, что тебе вино у барна Касама нравится? Вот здесь он его и делает.
–Там, наверху, кусты липкой цатры, – вмешался Кун. – Её ягоды собирают, замачивают, ждут, пока они набухнут и ссыпают в бочонки. В каждый наливают немного забродки (её варщик делает сам, а из чего – великий секрет). После этого бочонки плотно закрывают, закапывают в землю и через пару месяцев вино уже можно пить. Не трогай! – вскрикнул он, увидев, что Юллин протянула руку к листочку. – Этот кустик не зря зовётся липким. Приклеиться и всё, будешь ножом с ладони срезать. Так цатра защищается от внешних врагов, типа гнуси. Знаешь, как визжат, когда в объятья этих милых с виду листочков попадаются? Ужас просто! Начинают себя грызть, чтоб освободиться. Но раз в полгода листья осыпаются. Вот тогда-то варщик урожай и собирает. Да и мне работёнка находится-из опавших листьев я делаю прилипу, которой Детинушка царапины смазывал. Так что грайсу твоему надо поосторожней быть, заденет ещё ненароком…
–Думаю, он уже сам всё понял, – рассмеялась эльма.
–Вот как?
Эльма только кивнула и опять засмеялась. Смех очень шёл ей, но Кун отметил, что радоваться Юллин, видимо приходится нечасто, и сейчас она наслаждалась каждым моментом какой-то внутренней свободы.
–Конечно, понял. Он, барн знахарь, знаешь какой умный! – Грошик готов был грудью встать на защиту зверя. – Вчера Юллин сказала рыжеблудовых не трогать, так он утром нынче Детинушку даже не поцарапал, вот как. А гнусей он сколько подавил? Скоро всех переведёт!
Было видно, что мальчуган готов восхвалять подвиги грайса без остановки. Единственная беда заключалась в том, что их – этих подвигов – было ещё маловато, но Кун с эльмой не удивились, если бы Грошик уже не нафантазировал себе невесть что.
–И мы теперь с ним дружим! – неожиданно закончил свою речь Грошик, приведя самый важный для него аргумент. – Да, Юллин, а почему его анопы не боятся. Ни наша, ни те, на которых Рыжеблуд приехал? – вспомнил Грошик о мучающем его с утра вопросе.
–Можно я отвечу? – знахарь вопросительно посмотрел на эльму и добавил: – А если что не так, ты меня поправишь, хорошо?
Юллин кивнула и с любопытством стала слушать Куна.
–Понимаешь Грошик, грайс не самый большой и далеко не самый опасный хищник северных лесов, – начал лекарь. – Врагов у него там много. Даже на деревьях, где в основном и живёт грайс. Есть и такие, от которых очень трудно спастись бегством, например, хвостунья, тоже кошка, как и Гарлин, только гораздо сильнее и свирепее. Она может оглушить жертву одним ударом своего длинного и тяжёлого хвоста и, сбив на землю мгновенно расправиться с ней. Грайс конечно тоже далеко не подарок, но он предпочитает охотиться на мелких животных и птиц. Так вот, для того что бы избегать нежелательных стычек, грайсы развили в себе удивительное качество: они как бы внушают всем тварям крупнее их, что они не представляют никакой опасности.
–То есть анопа…, – начал, было, Грошик.
–Ну да. Она считает, что в хлеву поселился какой-то домашний зверёк, очень милый и миролюбивый.
–Гарлин может этим воспользоваться, – заметила Юллин, – он всё-таки хищник. Поэтому я и попросила Фильта перевести вашу скотинку в сарай, подальше от греха.
–А чего ж тогда его Детинушка испугался? Он же вон какой здоровый, – Грошик недоверчиво смотрел на спутников. – И Лохмоть тоже не маленький…
–На люд эта его способность, увы, не распространяется, – усмехнулась эльма. – Хотя представляешь, как было бы здорово: подходит спокойно к разбойнику или бандиту такая ласковая киска и хвать его за горло…
Кун нахмурился:
– А если он не бандит и убийца? А просто грайсу покушать захотелось? Нет… Небеса были правы, не дав северным котам влиять и на нас с вами.
Они уже зашли в хлев. Мул спокойно стоял, пережёвывая жвачку, наслаждаясь непривычным для себя длительным отдыхом, а вот Гарлина нигде не было видно. Напрасно Грошик осмотрел все закуты – грайс как будто сквозь землю провалился. При этом Юллин спокойно разговаривала со знахарем: они как будто не заметили отсутствие кота. Надо было бить тревогу, что Грошик не преминул сделать:
–Юллин, барн Кун, Гарлин пропал! Надо скорее бежать к Рыжеблуду, это он, поди, его захомутал…
–Спокойно, Грошик. Ну что ты голосишь? Разбудишь Гарлина, а ему ещё всю ночь нас охранять, – эльма посмотрела на взволнованного мальчика и улыбнулась. – Вспомни, что барн лекарь про грайсов говорил? Ну, вспомнил?
Грошик наморщил лоб и, подумав немного, удовлетворённо кивнул. Он опять стал осматривать хлев, только взгляд его теперь скользил по верхам постройки и вскоре он обнаружил пропажу. В конце одной из поперечных балок, сделанных из оструганных древесных стволов, была развилка, с которой свешивалась серо-белая лапа. Грайса, сытно закусившего гнусями, всё-таки разбудили, но увидев хозяйку, он сладко зевнул и опять спрятал морду.
–Всё в порядке, – сказала Юллин. – Грошик беги в кашеварню, скажи мы скоро подойдём…
–Ага, беги ей! Сама попробуй с таким синячищем побегать, – забормотал было Грошик, но под укоризненным взглядом знахаря, всё же заковылял к двери, до последнего надеясь, что его вернут. Ведь до смерти хотелось узнать, про что эльма будет разговаривать с Куном, может опять про грайсовы повадки. Поэтому Грошик, выйдя на скотник,
