Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
итальянка.
Разговор не удавался.
Охмистрина вспомнила о нескольких событиях этого, о том, что приказала королева, что назавтра готовилось, о девушках, предназначенных на службу. Дземма молчала, покачивая головкой.
Тем временем, как бы нехотя, Замехская начала из бокового кармана вынимать коробочку, которая обратила внимание Дземмы.
– Ты, будучи красивой, любишь и умеешь ценить всё, что красиво, – начала медленно охмистрина, – ты должна увидеть эту игрушку… Я именно только для того и зашла к тебе, чтобы тебе её показать. Что ты скажешь о ней?
И, медленно отворив коробочку, Замехская положила на колени Дземмы эту запонку с рубином, которую ей вручил Дудич.
Итальянка, наверное, ничего такого чрезвычайно красивого не ожидала, равнодушно повернула глаза, но через мгновение схватила коробочку и восхищённо рассматривала маленький шедевр. Эта драгоценность на минуту её развеселила.
– Прелестно! – воскликнула она, кладя на колени коробочку.
– А, я в этом не разбираюсь так, как вы, – сказала охмистрина, – но и мне казалось, что эта драгоценность достойна королевы.
– И, верно, принадлежит также наияснейшей пани, – прервала Дземма.
Замехская покачала головой.
– А чьё это? – спросила Дземма с интересом.
Улыбка, необъяснимая для итальянки, пробежала по широким губам Замехской.
– Это моя тайна, – сказала она, – но так как у меня даже негде прятать таких дорогих вещей, оставлю тем временем запонку у тебя. Сможете рассматривать её и радоваться.
Взгляды их встретились, удивление нарисовалось на лице Дземмы.
Молчала.
– Что это значит? – спросила она.
Замехская думала над ответом достаточно долго.
– Гм, – сказала она, – это могло бы означать, что кто-то в тебя горячо влюбился, безумно, и рад бы своё божество нарядить, но боиться подойти к нему.
Дземма тут же схватила коробочку, закрыла её и молча положила на руки охмистрины.
– Я подарков не принимаю, – сказала она сухо.
– Даже когда за них благодарить не нужно? – улыбаясь, сказала Замехская. – Можешь даже не спрашивать, кто тебе это прислал.
– Я нелюбопытна.
Коробочка лежала закрытая, старая женщина открыла её снова, взяла запонку и, поднимая её пальцами против света, старалась показать всю её красоту. Опущенные глаза Дземма медленно обратила на красивую игрушку и долго на ней покоились.
– Всё-таки, – говорила Замехская, кладя запонку на атласную подстилку, – буду тебя просить, прекрасная Дземма, чтобы по крайней мере ты оставила у себя запонку. У
меня столько любопытных девушек кружит, а я забываю закрывать, отворяю так часто…
Дземма не говорила ничего, но уста её гордо скривились.
– Королевский подарок, – шепнула охмистрина, и, поднявшись со стула, положила коробочку на стол рядом с чётками.
Глаза итальянки шли за ней, она не протестовала против этого.
Старухе казалось, что насколько могла и умела, исполнила поручение. Не обещала большего. Драгоценность должна была остаться в руках, а её волшебная сила должна была постепенно воздействовать на женщину, для которой была предназначена.
Улыбкой и движением головы попрощавшись с сидевшей, задумчивой итальянкой, Замехская с поспешностью, не давая ей времени на ответ, вышла за дверь.
Едва она за ней закрылась, как Дземма встала со своего стула у окна. Она живо приблизилась к столику, схватила поставленную коробочку, достала из неё запонку и повернулась с ней к окну.
Только теперь она могла рассмотреть со всеми подробностями этот шедевр не ювелира, а скульптора, который маленьким фигуркам умел придать такое изящество и такую жизнь. Она забыла, наверное, о происхождении этого таинственного подарка, была вся пронизана восхищением. Запонка казалась ей несравненной красоты.
После долгого её обращения во все стороны, она шла уже положить его в коробочку со вздохом, когда вдруг в открытой двери показался возвратившийся с прогулки Сигизмунд Август, в чёрной одежде итальянского покроя, в плащике на плечах, красивый и так по-королевски выглядящий, что в нём каждый должен был угадать пана.
Прежде чем у Дземмы было время спрятать запонку, молодой король уже увидел её. Был он большим любителем дорогих камней и изысканных, искусных ювелирных работ, которых позже остались после него огромные коллекции.
– Чудесно красивая, не правда ли! – воскликнул он. —
Я её знаю, потому что мне приносили её на продажу, но была слишком дорогая, а я без денег. Значит, моя добрая мать купила, чтобы дорогую Дземму в неё нарядить. О, как же я благодарен…
Итальянка сильно зарумянилась, но не смела или боялась отрицать сразу… молчала.
Август держал в руках запонку и его глаза на неё радовались.
– О, эти итальянцы! – воскликнул он. – Эти итальянцы… что за мастера; ни один народ на свете не похвастается такими, как у них, художниками, скульпторами, умельцами. Ни французы, которые тоже делают красивые игрушки; ни испанцы, оружие которых бывает чудесным, соперничать с итальянцами не могут.
Король положил запонку на стол, а глаза обратил на Дземму, которая, жаждущая, ждала этого взгляда. Он оглянулся вокруг, притянул её к себе и оставил поцелуй на её губах.
– Подожди меня, – шепнул он, – до встречи вечером…
Даже до порога проводила его итальянка… ещё один поцелуй, и она одна вернулась – не к окну и стулу, но к волшебной запонке. Взяла её в руки. Странные мысли путались в её головке.
– Для молодого короля запонка была слишком дорогая! – говорила она себе. – А этот незнакомец купил её… для меня.
Кто это может быть? Значит, богатый. Может, кто-нибудь из князей, которые бывали на дворе, которые видели её при королеве? Какой-нибудь Острожский? Силезские князья или немецкие?
В мыслях она пробегала их всех, но равнодушно, насмешливо, потому что сердцем и душой была с Августом. На что ей были все эти паны, эти влюблённые князья? У ней был он один, и того хватило на всю жизнь.
Затем ей в голову пришла Бьянка и она зарумянилась от гнева и гордости.
Как эта девушка посмела свои легкомысленные романы с молоденьким королевичем сравнивать с этой великой любовью, величественной, клятвенной, которая её, Дземму, соединяла с королём! Она никогда не могла прекратиться!
Разве её интересовало то, что его хотели женить! Он никогда любить не мог и жить с женой. Навязали ему её, заставили силой – он был королём, должен был сделать это для короны, для старого отца.
В Боне имела Дземма такую опекуншу, мать, защитницу.
А нужен ли ей был другой союзник, чем собственные улыбка и взгляд, чем сила, какую имела?
Песенка весело вырвалась из её уст…
Однако же она смотрела на запонку и говорила себе, просто так, из пустого любопытства: кто бы это мог быть?
Гадала, но угадать не могла. Нужно было спросить Замехскую, которой незачем было делать из этого тайны.
Она начала снова укладывать драгоценность на её атласную
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
