я сегодня постараюсь», – решила Вася и, отложив телефон, принялась собираться.
Она долго красилась, подводя глаза и покрывая блеском губы. Затем, взглянув на себя в зеркало, пошла всё это смывать и, вернувшись, едва заметно подмахнула ещё влажные ресницы тушью.
«Это не свидание, – подумала она, тряхнув головой. – Это охота. Соберись, девочка».
Но одежду Вася подбирала ещё полчаса, примеривая рубашки, джинсы, даже юбку надела, но тут же сняла – за время прогулки ноги точно замёрзнут, и Тимур решит, что она такая же глупенькая, как Соня.
Остановившись на тёплых серых лосинах и длинной белой рубашке, Вася тщательно расчесала волосы и тоскливо взглянула на себя в зеркало. Всё же она выглядела так, будто собиралась произвести на Тимура впечатление. Может, пуховик всё исправит?
До появления товарища она успела помыть и накремить ботинки, которые хотела надеть, и ещё раз нервно подкрасила ресницы.
Из-за приоткрытого для проветривания окна донесся шум подъезжающей машины. Выглянув на улицу, Вася увидела такси и выходящего из передней двери Тимура.
Он был в строгом чёрном пальто и высоких берцах с множеством заклёпок, совсем не сочетающихся с верхней одеждой. Шапку Тимур не надел, и ветерок, впервые за эти дни ставший холодным, ерошил тёмные волосы.
Вася торопливо позакрывала в доме окна и побежала одеваться. Хотя она всеми силами убеждала себя, что это не свидание, сердце взволнованно колотилось, а на щеках теплел румянец.
Запирая дверь в дом, Вася до боли прикусила губу.
«Дурочка, – подумала она. – Девочка-дурочка…»
Но, подходя к Тимуру, почувствовала, как губы растягивает совершенно идиотская улыбка.
Ожидая, пока Вася выйдет, Тимур успел закурить и теперь делал затяжку за затяжкой, задумчиво глядя в конец улицы, где брели два школьника, обсуждающие какую-то компьютерную игру. Увидев приближающуюся подругу, Тимур улыбнулся и отбросил бычок в сторону захламленной чьей-то старой мебелью мусорки.
– Привет, Вась, – сказал он. – Пойдём?
– Да, пойдём, привет, – сбивчиво ответила ему Вася и покраснела.
Они двинулись по узким Песчаным проездам параллельно улице Металлургов. Оба молчали, Вася косилась на Тимура, невольно любуясь его точеным профилем и темными, непроницаемыми глазами.
Он думал о чём-то своём, спрятав затянутые в печатки руки в карманы пальто, и не торопился начинать разговор. Вскоре Тимур повернул, и они вышли на Металлургов и дальше побрели вдоль улицы, обходя подмёрзшие лужи, хрустящие грязным льдом.
Машины на дороге стояли в пробке. Проходя мимо автобуса, Вася обратила внимание на печальные лица людей в окнах. На одном из передних сидений грустил мальчишка лет восьми.
«Виктор выглядит на тот же возраст, – подумала Вася. – Но у него совсем другие глаза. Они у него… древние. И столько всего видели».
Вася решилась заговорить:
– Дядя вчера за одной Грёзой проследил, он рассказывал?
Тимур тихо вздохнул и посмотрел на Васю:
– Да, он говорил. Как не похвастаться! – Он криво усмехнулся и вдруг сказал очень серьезным тоном, пытливо глядя на Васю:
– А знаешь, твой дядя – не такой хороший человек, каким хочет показаться.
Вася замедлила шаг и осторожно уточнила:
– Почему ты так думаешь?
Тимур неопределенно пожал плечами:
– Он очень гордится тем, что никого не убивал. – Тёмные глаза странно сверкнули. – Но есть грехи пострашнее, чем убийство.
– К примеру? – Вася удивлённо моргнула.
Тимур отвёл пронзительный взгляд и медленно, подбирая слова, сказал:
– Скажем, не помочь человеку, когда он в этом нуждается.
– Ты про Соню?
Тимур кивнул:
– В том числе. – Он сжал губы и нахмурился. – Боже, да девчонке всего двенадцать!
– Тринадцать…
– Да какая разница? – вспылил Тимур, слегка повысив голос. – Она не осознаёт, что натворила. Что сделала с собой. И ведь это никак не исправить!
Мотнув головой, Тимур ускорился. Вася поспешила следом, пытаясь приноровиться под его широкие шаги.
«Он действительно переживает за Соню…»
Почему-то эта мысль Васю согрела. Приятно было знать, что бесстрастный Тимур может так искренне переживать о ком-то.
Тем временем он вновь заговорил, задумчиво, словно про себя:
– Сергей… с его точки зрения то, что с нами происходит – обычное дело. Якобы так было всегда. – Тимур вновь напрягся, вынул из карманов руки и сжал их в кулаки, стиснув зубы, словно от боли. – И что тысячи лет мы платили таким тварям, как Виктор, за то, что они превращали наших близких в эти ходячие трупы. Его послушать, так Иисус был Грёзой. – Он посмотрел на Васю и беспомощно развёл руками. – Нельзя же так!
Вася пожала плечами, не зная, что сказать.
– Он может думать то, что хочет. Мы же не можем заставить его считать иначе.
– Да, – Тимур оскалил зубы, напомнив ей этим Виктора, – зато он может капать нам на мозги, что Грёзы – инструмент, и ты сам решаешь, как его использовать. В результате Соня выглядит в два раза старше своего возраста, а ты дружишь с Виктором. – Он поймал её взгляд и горько усмехнулся. – Я заметил, да.
Вася замялась. Конечно, она понимала, что Виктор однажды возьмёт с неё плату. Понимала, что он веками, а то и тысячелетиями брал плату с других людей. Но всё же…
– Он ничего мне не сделал. Даже помогает. – Вася опустила взгляд. – Мне кажется, он – хороший…
– Это только пока, – уверил её Тимур. – Вась, не обманывайся. И никогда, – он резко остановился и посмотрел ей в глаза, мигом вогнав Васю в краску, – слышишь, никогда не создавай Грёз! Душу свою побереги. У тебя она пока ещё на месте.
Проходящий мимо мужчина в зеленой куртке заинтересованно покосился в их сторону, услышав обрывок диалога, и Вася промолчала, выжидая, пока тот уйдёт. Тимур медленно двинулся дальше, спрятав руки в карманы. Подумал, снова закурил, неловко держа зажигалку, но так и не снимая перчаток.
Они перешли улицу напротив торгового центра, смешавшись с толпой людей. Высматривая Грёзы, Вася вздрогнула: ей показалось, что среди переходящих дорогу людей мелькнул Дима. Она тут же отвернулась, смутившись. Почему-то ей не хотелось, чтобы друг видел её вместе с Тимуром…
Но на душе заскребло неприятное, стыдное ощущение. Словно она сделала кому-то гадость, сама того не заметив.
Они двинулись во дворы, и Вася насторожилась: именно на этой стороне улицы они с Соней видели Грёзу в тот раз. Не зная об этом, Тимур вновь заговорил, делая паузы, чтобы затянуться горьким дымом.
– Он общается с нами не потому, что он такой добрый. Он может считать себя благодетелем, но на самом деле мы ему нужны куда больше, чем он нам. Он платит демону давно, Вась. – Тимур щелчком пальцев отбросил бычок куда-то в клумбу. – Доплатился до того, что другим Творцам он уже не интересен.
