Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Всякий раз, когда несчастный монарх хотел принять мудрое решение, шедшее вразрез с планами королевы, он незамедлительно впадал в безумие. Получается, Изабелла по собственной воле могла ослаблять или приумножать страдания супруга? Управляла им так, как ей того хотелось? Подлинные документы, уже приведенные в нашем повествовании, подтверждают нашу уверенность, тем не менее мы оставляем за читателем право решать, что, на его взгляд, происходило на самом деле; со своей стороны мы советуем ему обратиться к тем документам, кои довелось держать в руках нам.
Но, могут возразить нам, если королева обладала снадобьями, способными вызвать у несчастного монарха ярость или же погрузить его в полнейшую апатию, у нее наверняка имелось средство для прерывания нити жизни; почему же она оставила супруга в живых? Мы уже отвечали на этот вопрос: Изабелла нуждалась в Карле; по своему усмотрению она вызывала сей призрак в короне из небытия, а потом вновь ввергала его в бездну, где он и пребывал до следующего раза, когда жестокая супруга вновь извлекала его на свет; смертный саван Карла мог стать для королевы саваном забвения.
Изабелла полностью завладела троном, и хотя ее место находилось рядом с Карлом, монарх теперь садился туда только с ее согласия.
Орлеан быстро сообразил, что его хотят погубить, однако он думал, что королева все еще на его стороне.
Тем временем отношения между двумя герцогами пребывали откровенно враждебными, а так как оба обладали и могуществом, и известностью, то в результате их вражды соль сыпалась на кровоточившие раны Франции — такая мысль посетила уже не одну голову и посеяла трепет не в одном из сердец.
Коварная Изабелла твердо решила, что, невзирая на их давнюю связь, Людовик Орлеанский, скомпрометировавший себя в глазах общества, должен пасть под ударами того, кому доверяет народ, кто любим королем, кто смел, предприимчив и бесстрашен при совершении преступлений. А какая разница в титулах и богатствах! Людовик являлся единокровным братом Карла VI, но герцог Бургундский обладал гораздо большими владениями, нежели его кузен, имел поддержку обоих своих братьев, одному из которых предстояло унаследовать герцогство Брабантское и Лимбургское. Он являлся свекром дофина; его старший сын, граф де Шаролэ, женился на королевской дочери; брачные узы скрепили одного из сыновей Карла с Жаклин Баварской, его племянницей, дочерью графа де Эно… Где еще можно найти сеньора знатнее и богаче? Когда речь заходила о воинских талантах и добродетелях, Иоанн тоже оставлял Людовика далеко позади! А какие разные репутации имели эти непримиримые соперники! Иоанн превосходил Людовика не только отвагой и владением воинским искусством, но и мудростью, с какой он распоряжался этими бесценными дарами; там, где Людовику перепадало лишь несколько листочков лавра, его кузен Иоанн сбивался со счета, перечисляя свои победы. Уходя с поля боя победителем, Людовик, как это свойственно людям бесталанным, кичился своим успехом, в то время как, одержав очередную победу, герцог Бургундский вместо суетного тщеславия являл на людях поразительную скромность, нечасто свойственную полководцу. Скромностью своей он завоевывал сердца людей, помнивших лишь о его заслугах и забывавших, что деяния его приводили их в отчаяние.
К несчастью, пороки герцога, прикрывавшиеся добродетелями, многократно превосходили последние; великие преступники, наделенные несколькими блестящими качествами, гораздо более опасны, ибо блеск единственной добродетели надежно скрывает бессчетное число опаснейших пороков.
Подобного рода мысли давно уже бродили в голове королевы, ибо для исполнения замыслов ее требовался человек, искушенный как в добре, так и в зле, а потому она без колебаний предпочла герцога Бургундского любовнику, от которого уже успела устать и который обладал всего лишь половиной потребных для нее добродетелей и пороков.
И когда события потребовали ее принять решение, она не колебалась.
Обаятельный, но нескромный Людовик однажды дерзко похвастался, что является любовником герцогини Бургундской, и, чтобы убедить слушателей, показал супругу этой принцессы портрет изменницы. Оскорбленный супруг в душе поклялся погубить обидчика. Умело воздействуя на сердца своих приближенных, оборачивая себе на пользу каждую мелочь, герцог Бургундский узрел ангела тьмы, капля за каплей вливавшего яд в душу Изабеллы, и, последовав за гением ада, пришел прямо к королеве.
О, сколь пагубно влияние рока на людей! И как судьбы людские зависят от него!
— Сударыня, — войдя в покои к королеве, обратился герцог к Изабелле, — вы заблуждались, думая, что одна властвуете в сердце герцога Орлеанского. У вас есть соперница, и эта соперница — моя жена; у меня имеются доказательства неверности вашего любовника и своего кузена, так что, полагаю, интересы у нас теперь общие. Так объединимся же, дабы совместно им служить, и пусть кинжал, направленный и вашей рукою, и моей, прольет нечистую кровь из вен коварного изменника. Мне известно о вашей недюжинной смелости, иначе говоря, обо всех преступлениях, совершенных вами вместе с ним, поэтому я смело предлагаю вам разделить со мной ответственность за убийство, необходимое, чтобы отомстить за нас обоих. Неужели вы полагаете священными причины, побудившие вас стать сообщницей его честолюбивых замыслов и лихоимства? Предлагая вам послужить моей ненависти к человеку, дерзко оскорбившему и меня, и вас, я надеюсь, ваше желание отомстить возобладает над жаждой выгоды. Не спорю, сударыня, выгода сулит вам множество почестей, однако месть смывает с вас позор. К тому же я готов дать вам весомые доказательства больших, нежели у него, возможностей. Любовь, в которой он вам клялся, видимо, являлась печатью, скреплявшей ваш союз, но вы сами видите, что он обманул ее; нежное чувство, только более пылкое и чистое, горит и в моем сердце; сударыня, я вас обожаю и у ваших ног клянусь в пламенной к вам страсти; почтение мое и любовь станут гарантией и моей скромности, и моей заботы о вас. Людовик вынуждает нас встать на тропу мести, так идемте же по ней уверенной поступью и, являя смелость свою и величие, отринем нашего общего врага. Но медлить нельзя. Карл любит Людовика и может помешать нам, если мы не поторопимся; мы оба созданы, чтобы править, так давайте, позабыв про страх, займем место, предназначенное для нас самим Небом, исполним его указание. Решайтесь, сударыня: либо вы станете моей сообщницей и возлюбленной, либо я немедленно перейду в стан врагов и донесу на вас.
— Угрозы ваши, — ответила Изабелла, — меня нисколько не пугают, и доносов я не боюсь. Не в моих привычках раскаиваться в содеянном, меня никогда не гложет совесть, и никакие воспоминания не пробуждают во мне страх перед возмездием. Но ваша неприязнь меня не может не опечалить, ибо вы давно уже имеете власть над моей душой; полагаю, сударь, у вас не найдется оснований усомниться в моих чувствах к вам. И все же я жду вас при дворе не раньше, чем разорвутся узы, связывающие меня с Орлеаном; он был мне полезен, и я поддерживала его, ибо извлекала из связи нашей выгоду. Поэтому, пока вы не докажете свою готовность помогать мне в осуществлении моих замыслов, я не порву с Людовиком; впрочем, я надеюсь найти в вас более ловкого союзника, нежели он: мой союз с Орлеаном скрепляла политика, нежные чувства всего лишь дополняли ее. Теперь общие интересы свяжут нас. Так давайте же, сударь, скрепим наш договор на алтаре любви и принесем клятву мести; мы станем совершать преступления только тогда, когда это будет в наших обоюдных интересах; и пусть траурный креп, окутавший Францию, сорвет тот, кто воистину достоин править ею.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
