Elmer доминировал на рынке литографии в конце 1970-х годов, но к 1980-м его вытеснила компания GCA, возглавляемая офицером ВВС, ставшим геофизиком, по имени Милт Гринберг, амбициозным, упрямым и нецензурным гением. Гринберг и его приятель по ВВС основали компанию GCA после Второй мировой войны, получив начальный капитал от Рокфеллеров. Получив образование военного метеоролога, Гринберг использовал свои знания об атмосфере и связи в ВВС для работы в качестве оборонного подрядчика, производя такие приборы, как высотные аэростаты, которые проводили измерения и делали фотографии Советского Союза.
Вскоре амбиции Гринберга взлетели еще выше. Рост полупроводниковой промышленности показал, что настоящие деньги лежат на массовом рынке, а не в специализированных военных контрактах. Гринберг считал, что разработанные его компанией высокотехнологичные оптические системы , полезные для военной разведки, могут быть применены в гражданских чипах. На одной из отраслевых конференций в конце 1970-х годов, где GCA рекламировала свои системы для производителей микросхем, представитель Texas Instruments Моррис Чанг подошел к стенду GCA, стал рассматривать оборудование компании и поинтересовался, нельзя ли вместо сканирования света по всей длине пластины сделать так, чтобы оборудование компании двигалось шаг за шагом, освещая каждый чип на кремниевой пластине. Такой "степпер" был бы гораздо точнее существующих сканеров. Несмотря на то, что шаговое устройство еще не было разработано, инженеры GCA полагали, что смогут создать его, обеспечив более высокое разрешение изображения и, соответственно, меньший размер транзисторов.
Через несколько лет, в 1978 году, на сайте GCA был представлен первый степпер. Начали поступать заказы. До появления степпера компания GCA никогда не получала более 50 млн. долл. в год по военным контрактам, но теперь у нее была монополия на чрезвычайно ценную машину. Вскоре выручка достигла 300 млн. долл., а цена акций компании, размещенных на сайте, резко возросла.
Однако по мере роста японской индустрии микросхем GCA начала терять свои преимущества. Гринберг, генеральный директор компании, представлял себя титаном бизнеса, но при этом он уделял меньше времени управлению предприятием и больше общению с политиками. Он заложил новый крупный производственный комплекс, сделав ставку на то, что полупроводниковый бум начала 1980-х годов будет продолжаться бесконечно долго. Затраты вышли из-под контроля. Неправильное управление запасами. Один из сотрудников наткнулся на забытые в шкафу прецизионные линзы стоимостью в миллион долларов. Распространялись истории о том, что руководители покупали "Корветы" по кредитным картам компании. Один из партнеров-основателей компании Гринберг признался, что компания тратила деньги, как "пьяный матрос" .
Излишества компании пришлись не ко времени. Полупроводниковая промышленность всегда отличалась ярко выраженной цикличностью: когда спрос был высок, она резко взлетала вверх, а когда нет - падала обратно. Не нужно было быть ученым-ракетчиком, а в штате GCA их было немало, чтобы понять, что после бума начала 1980-х гг. рано или поздно последует спад. Гринберг предпочел не слушать. "Он не хотел слышать от отдела маркетинга, что "будет спад", - вспоминал один из сотрудников. Таким образом, компания вступила в период спада полупроводниковой промышленности середины 1980-х годов сильно перенапряженной. В 1984-1986 гг. мировые продажи литографического оборудования упали на 40%. Выручка GCA сократилась более чем на две трети. "Если бы у нас в штате был грамотный экономист, мы могли бы это предсказать", - вспоминал один из сотрудников. "Но у нас его не было. У нас был Милт".
На фоне спада рынка GCA потеряла позицию единственной компании, производящей степперы. Японская компания Nikon первоначально была партнером GCA, поставляя прецизионные объективы для ее степперов. Но Гринберг решил отказаться от участия Nikon, купив собственного производителя линз, нью-йоркскую компанию Tropel, которая делала линзы для самолетов-шпионов U2, но с трудом могла производить то количество высококачественных линз, которое требовалось GCA. В то же время служба поддержки клиентов GCA атрофировалась. По словам одного из аналитиков, отношение к клиентам было таким: "Покупайте то, что мы производим, и не беспокойте нас". Сами сотрудники компании признавали, что "клиенты надоели". Это была позиция монополиста, но GCA уже не была монополистом. После того как Гринберг перестал покупать объективы Nikon, японская компания решила сделать свой собственный степпер. Она приобрела у GCA станок и провела его реинжиниринг. Вскоре Nikon занимала большую долю рынка, чем GCA.
Многие американцы винили японские промышленные субсидии в том, что GCA потеряла лидерство в области литографии. Действительно, японская программа VLSI, стимулировавшая производителей микросхем DRAM, помогала и поставщикам оборудования, таким как Nikon. Поскольку американские и японские фирмы обменивались обвинениями в несправедливой помощи со стороны государства, коммерческие отношения становились все более бурными. Но сотрудники GCA признавали, что, хотя их технологии были мирового уровня, компания испытывала трудности с массовым производством. Точность производства была крайне важна, поскольку литография теперь была настолько точной, что гроза, проходящая по адресу, могла изменить давление воздуха, а значит, и угол преломления света, настолько, что это искажало изображения, вырезанные на микросхемах. Создание сотен степперов в год требовало лазерной фокусировки на производстве и контроле качества. Но руководители GCA были сосредоточены на другом.
Популярной была трактовка упадка GCA как аллегории подъема Японии и падения Америки. Некоторые аналитики видели свидетельство более широкого упадка производства, который начался в сталелитейной промышленности, затем поразил автомобили, а теперь распространился на высокотехнологичные отрасли. В 1987 г. лауреат Нобелевской премии, экономист Массачусетского технологического института Роберт Солоу, который стал пионером в изучении производительности труда и экономического роста, утверждал, что индустрия производства микросхем страдает от "нестабильной структуры", когда сотрудники переходят с одной фирмы на другую, а компании отказываются инвестировать в своих работников. Известный экономист Роберт Райх сетовал на "бумажное предпринимательство" в Силиконовой долине, которое, по его мнению, было направлено на поиск престижа и достатка, а не на технические достижения. В американских университетах, по его словам, "научные и инженерные программы затухают".
Катастрофа американских чипмейкеров в области DRAM была в определенной степени связана с падением доли GCA на рынке. Японские фирмы, производящие DRAM и опережающие Силиконовую долину, предпочитали покупать продукцию у японских производителей инструментов, что было выгодно компании Nikon за счет GCA. Однако большинство проблем GCA были внутренними, вызванными ненадежностью оборудования и плохим обслуживанием клиентов. Академики разрабатывали сложные теории, объясняющие, почему огромные японские конгломераты лучше справляются с производством, чем небольшие американские стартапы. Но реальность была такова, что GCA не прислушивалась к своим клиентам, а Nikon прислушивалась. Фирмы-производители микросхем, взаимодействовавшие с GCA, считали ее "высокомерной" и "неотзывчивой". Никто не говорил такого о ее японских конкурентах.
Таким образом, к середине 1980-х гг. системы Nikon были намного лучше систем GCA - даже в условиях солнечной погоды. Машины
