сходились золочёные проволочки. Тоненькие металлические нити мгновенно раскалились, начали плавиться и испаряться. Я было испугалась, что расплавленная капля шмякнется на дедулю, но вокруг завихрились довольно мощные восходящие воздушные потоки, так что в пору было бояться — не прилетит ли нам, как из гейзера. Но всё обошлось.
Когда от стенок мало что осталось, Нар предложил:
— А давайте на плиту переместимся? Пожжём же полы.
Реально, здравая идея. Тем более, что клетка как таковая уже перестала существовать. Я приподняла над круглым основанием маленькое тельце, и ребята бодро дожгли остатки лепреконской тюрьмы вместе со всеми причиндалами.
Я положила лепрекона на диван и скомандовала:
— Проснись, дедуля! Настало твоё время.
Маленький человечек совершенно без переходов сделался большим едва живым скелетом.
— Я же говорил… — еле слышно прошелестел дедуля Ронан, — мне остались минуты.
Франтоватая одежда висела на нём, как на вешалке. Картина вызвала дружный «ах!» среди родни, но мои парни не дали случиться сутолоке, а я схватила деда за руку:
— Так скажи спасибо богам, что мы пришли вовремя! Кто там есть живой! Чаю тащите. С вареньем, что ли… Третья форма-то жива?
— Примерно в том же качестве.
— Поправим, будешь как покусанный комарами орк.
— Это значит, как огурец, — дружелюбно пояснил Заг.
— Да вы волшебники! — лепрекон почувствовал улучшение, сел прямее, и глаза его, до этого депрессивно-блёклые, засветились зелёным лукавством. — Нэнси, и мою любимую миску с косточкой на донышке! С мясным бульоном!
Дальше состоялся ГРАНДИОЗНЫЙ ПИР. Именно так, огромными буквами. И мы там были, как говорится, мёд-пиво пили — и ничего мимо рта не пронесли! Ещё не хватало, чтоб по усам текло и прочее. Что это за антисанитария такая и разбазаривание продуктов⁈
А вот то, что навыки лекаря помогают от отвала башки и дичайшего похмелья — истинная правда.
И под дубом сидели, кстати.
И коты учёные говорили нам свои сказки. Точнее, кошки. Ну и пёсели, конечно же — куда без них…
16. Я ТАКИ НАДЕЮСЬ НА ОТПУСК
КУРОРТ, ГОВОРИТЕ?
Утром я выползла на крыльцо и поняла, что надоела мне эта зима, пусть даже и такая мягкая. Хочу ласковое море, пальмы, пляж. Бананья какие-нибудь. А что? нянюшка Ягг и та бананановый дайкири пила, а я чем хуже? Моя команда (да, все проснулись раньше меня, и нечего меня упрекать, у меня вчера, может, стресс был, в конце концов, умирающие лепреконы не каждый день попадаются) — так, вот, моя команда выслушала эти несистемные пожелания и начала предлагать варианты. Но тут ведь вступал в силу второй фактор: «тишины хочу…» Да, песня как-то не оч в тему, но хотелось именно такого места, где народу поменьше и нас никто не знает. Тупо такую паузу взять, чтоб тепло и лениво…
Абрам извлёк из рюкзака Альманах стран и земель и ещё минут двадцать мы его листали и тягали из рук в руки, пока я не ткнула в один из островков, описание которого показалось мне приемлемым. Самый маленький в цепочке из трёх штук, затерянных в просторах огромного океана. Малоинтересный в плане торговли, вдалеке от торных путей, бананы в наличии. Сквозь портальное окошко орали попугаи, тепло дышало море и краснело закатным солнцем. Подходит!
Сделав первый же шаг из портала, я поняла, что купанья и бананья накрываются медным тазом. Нет, пляж был шикарен. И было вполне себе тепло, жарко даже. Но вот чуйка — чуйка верещала просто как сигнализация.
— Ну, спасибо, Оссэ! Это просто праздник какой-то… — кисло проворчала я, а Тир, безошибочно угадав причину моего скепсиса, дёрнул подбородком куда-то вглубь острова:
— Там.
Сквозь сплошную стену тропического леса глухо пробивался рокот барабанов.
— Ну что, пошли? — да-да, честно скажем, тут в моём голосе мелькнули нотки некоей обречённости; ну, в натуре, что за отпуск такой — сплошное восстановление мировой гармонии, блин? — Только барахло лишнее скинем.
Реально, глупо таскаться по тёплым джунглям в почти что зимнем. Мы бодро поскидали на геологическую базу номер три всякое непотребное для лета, Женька побежала в мою комнату за сумкой с летними вещами, и тут Абрамов портал неожиданно мигнул и свернулся.
— Не понял, — хором высказался едва ли не десяток голосов.
Абрам нахмурился и попытался восстановить окно — бесполезно.
— Барабаны стали ближе, — отметил Заг.
— В лес, — скомандовал Тир, — если у них есть определители магических возмущений…
Я вспомнила эпизод из цыганской войны, сто с хвостом лет назад, когда нас с Андле такой вот ходячий определитель считал, и передёрнулась. Оченно неприятно было. К тому же он ещё и блокировщиком любой магии оказался. Кстати…
— Проверьте-ка свои скиллы, — велела я на ходу.
Народ пару секунд посопел, а потом…
Короче, отключилось всё что только можно. Вплоть до того, что магически укреплённые ботинки начали промокать. Я лично не смогла заживить даже случайно полученную царапину. А Ромка с Таськой, только что чувствовавшие себя всемогущими драконами, оказались заперты в человеческом облике и смотрели подавленно. Ну, да ладно, им простительно — подростки всё же, хоть я и попросила провести Серегера с ними политинформацию, у него со шкетами хорошо получается. Остальные были скорее озадачены. И несколько раздражены, конечно.
С чем бы сравнить? К примеру, представьте себе — зрение у вас, скажем, минус семь, но вы носите отличные линзы, которые полностью компенсируют вам все неприятности близорукости. И вдруг — внезапно — линз нет и взять их неоткуда. Жить, так-то, можно. Но насколько менее приятно…
Да ещё и в придачу ко всему я осталась в своих длинных шелках.
Женька, наверное, недоумевает. Надеюсь, она догадается, например, открыть окно базы или двери попинать. Примчится охрана, и Владимир Олегович придумает что-нибудь умное. Главное — до этого момента не сдохнуть.
И поэтому мы решительно двинулись в сторону громыхающих барабанов.
ЭКСПАНСИЯ
Именно она, судя по разворачивающемуся перед нами зрелищу, здесь происходила.
Экспансия.
Народец, заселивший островок, не особенно заморачивался архитектурой. Хотя, как посмотреть, конечно. Я так поняла, наибольший энтузиазм у них вызывали лестницы. Такие… из веток. Метры и метры лестниц, взбирающихся по деревьям ввысь, словно странные решётки. И где-то на высоте пяти-восьми этажей виднелись хижины, больше похожие на небольшие площадки с хлипкими навесами.
В качестве защиты эти конструкции, как вы понимаете, работали так себе.
Нет, по порядку.
Наш отряд шёл сквозь разом потемневшие джунгли. На пляже сумерки вечера изрядно разбавлялись закатом, отблесками от воды. А под сенью леса всего этого не было. Я вообще, конечно, удивлялась — как на таком маленьком островке вырос такой величественный лес. Знаете, бывает так иногда: из крошечного цветочного горшка во все стороны прёт и колосится такая ботаника, что уже и самого горшочка не видать. Так и тут. Лес торчал из маленького островка, как сноп. Или как огромный веник, если вы страшно далеки от сельского хозяйства.
И вот где-то в середине этого снопа… тьфу, леса! — короче, в самой сердцевине островка как раз и бухало.
Мы довольно бодро ползли на звук. Впереди, конечно, Дим — несмотря на куда-то растворившуюся магию, отношения с лесом у него всегда были особые, даже в этой неприятной темноте он умудрялся видеть тропу, и наш ручеёк тёк в зарослях, ничего не подрубая и особо не выдавая своего присутствия. Да и эльфов учить ходить по лесу не надо было. А уж орка! Короче, самые проблемные здесь были я, Абрам и Нар. Но мы старались!
На деревьях впереди замелькали огненные блики, и звуки барабанов резко стали громче. Ах, вот почему их так плохо слышно было! Домишки (если про эти навесики с лесенками можно так сказать) стояли вокруг естественного углубления — как будто в булку острова кто-то сверху ткнул пальцем. В са́мой ямке поблёскивало невеликое озерцо, обрамлённое широкой чёрно-галечной полосой.
Те, кто явились сюда, немного опередив нас, явно решили, что эта проплешина подходит для общественных собраний. По периметру горело несколько костров, вокруг которых толклось множество разновысоких силуэтов.
Тир отправил две двойки «посмотреть», а мы залегли в некой импровизированной засаде, наблюдая за толчеёй внизу.
— В доспехах явно не местные, — высказал общее мнение Нар.
Козе понятно.
Нет, теоретически, возможно, чтобы цивилизация, мастерящая дома из говна и палок, одновременно
