в диалоги с голосами в голове, ведь они только этого и ждут. Но я, дурак, абсолютно не ожидавший нападения, ведь в последние дни было так тихо, повелся и сказал: «Этого не может быть, в этом городе огромное количество мечетей, верующие все спасутся». Голос заржал и сказал: «Они все пусты, мечети стоят, но истинно молятся горстки людей». Я вспомнил, как я днем шел, заглядывал в окна и там действительно была пара человек. «Все на работе, — ответил я, — когда же им ехать в мечеть и молиться? Они читают молитвы на работе». Бес снова заржал и громко объявил: «Тебе хочется так думать». И тут я расстроился. Я повелся и расстроился как ребенок. Не может быть, чтобы в городе — миллионнике перед Апокалипсисом спаслось 200 человек. Я еще раз в тоске посмотрел на размер площади. Да, двести. Ну, если они встанут вплотную, «затылок в затылок», может быть, наберется 300–350. Но это финал, больше тут просто не поместиться. И если верить «Апокалипсису» Иоанна Богослова (до сих пор ведутся жаркие споры, он ли это написал), и этим словам в моей голове, значит за пределами этой площади будет Апокалипсис, землетрясение, цунами, молнии, страшное разрушение и смерть грешников, то здесь спасутся всего 350 человек?! Я не хотел этому верить. Я вышел настолько расстроенный с Султанахмет, что мне хотелось рыдать. Мне было до безумия жаль всех людей, идущих мне навстречу на улице, всех, кто надеялся на спасение, всех кто был ленив, чтобы молиться, всех, кто страдал чревоугодием, как и я недавно (и совсем не факт, что избавился до конца), всех, кто блудил, всех, кто грешил, всех, кто выносил мозг родителям, дрался с братом, ненавидел начальника, завидовал сестре и ссорился с соседом. Мне стало невыносимо жаль всех. Все эти люди не заслуживали, чтобы их тела умерли ужасной смертью, а душа была вечно заключена во аде. Мы все были грешны на этой планете. Мы все жаждали помилования. Мы были недостойны прощения, но нам всем нужна была милость Его. «Помяни меня во Царствии своем», — все, что мы бы могли сказать, ударяя себя в грудь. Я шел и слезы лились по моим щекам, Господи, Господи, как мы докатились до такого, что в последние времена из этого прекрасного огромного города-миллионника спасется всего лишь горстка людей?! И тут я споткнулся. И полетел вперед, красиво раскинув руки. И четко в момент удара моей головы об асфальт я понял: «Бесы». А я, дебил, повелся. Это было идеально выверенное нападение бесов на меня, идиота. Прямо, как в учебниках. Спасется огромное количество человек, вдруг отчетливо понял я. Потому что Стамбул — город верующих мусульман и христиан. И они все точно спасутся. Но как темные хитро придумали с этой площадью, а?! Какую легенду мне, легковерному, накрутили. Эх, в запудривании мозгов, к сожалению, им нет равных. Что-то внутри меня четко произнесло: «Никогда не вступай с ними в диалог». И я понял, что они могут насылать какие угодно помыслы, главное, самому держаться и не впускать эти помыслы в свое сердце. Казалось бы, так просто: разделяй свои собственные мысли от мыслей внушенных. Так почему же я повелся?! «Просто устал», — опять почувствовал я фразу внутри. Я не знаю, хотел ли я этим оправдаться, или это ангел — хранитель заботился обо мне. Наверное, это было отчасти самооправдание, но этот город вымотал меня неизвестностью и постоянным напряженным ожиданием битвы. Я все еще лежал после падения на асфальте, погруженный в свои мысли. Вдруг я услышал снова английский с характерным акцентом — меня опять окружили туристы из Китая и помогли мне подняться. И тут же я вернулся в реальность и все мои ободранные локти и коленки резко засаднили. Ох, я дебил-дебил, надо же так попасть! Поговорил с бесом, молодец. Китайцы так мило беспокоились за меня, что я оттаял. Я кланялся и благодарил, как мог. На глазах моих стояли слезы радости от того, что я понял бесовскую ловушку, милые китайцы подумали, что я сильно ушибся. Да что там мои царапины! Город будет спасен, это главное! Я еще раз раскланялся китайским туристом и поблагодарил их. Я пошел в одну сторону, они в другую, но я до сих пор чувствовал тепло, исходившее от них. Как же правы все те правители, что пропагандируют дружбу народов и укрепляют связи между странами. Все народы мира разделены четко на 2 национальности. Их всего две во всем мире, два народа. И имя им: Добрые и Злые. Те, кто верят в Бога и молятся ему, стараются поступать по правде и совести, не обижать ближнего своего и отдать последнюю рубашку, и те, кто нет. Какой смысл в расизме и национализме, если у нас разделение только лишь на тех, кто попадет в Рай, и тех, кто сгрохочет в ад? Нет других национальностей, только светлые и темные. Каждый, кто мало-мальски мыслит, знает это. Я побрел под палящим солнцем вперед, я не хотел больше думать. Стал легкой наживкой для бесов, Господи, да как это вообще случилось? Правое ухо нещадно горело, но это лучше, чем пульсирующая боль, когда они пытались внушить мне свою ложь. Мечта этих тварей — чтобы на Земле не остался вообще никто, никто не попал в Рай, а все бы сгрохотали во след им в ад, и там бы они вечно мучили несчастных грешников. Проблема в том, что все эти понятия — ад и Рай неоднократно высмеиваются различными тупыми юмористическими передачами, обыгрываются в комедиях, анекдотах. Мы смеемся и перестаем верить в Реальную Опасность, которая с нашего рождения висит над нашими головами дамокловым мечом. Реальная Опасность существует для каждой души попасть в ад на веки вечные. Каждая душа, просыпаясь утром в теле, данной Богом в этой жизни, должна четко произносить: «Нет, я не хочу в ад», и делать в течение дня все возможное, чтобы туда не сгрохотать. Если вас провоцируют — не реагируйте. Если вас подначивают разгневаться, распсиховаться, или же просто совращают на ровном месте — не ведитесь. Сохраняйтесь в своей точке спокойствия, не поддавайтесь влияниям извне. Помните, что на кону — Ваше пребывание в вечности. И где Вы будете — гореть в вечном огне, скрежеща зубами, или пребывать в Любви и Блаженстве в Раю — зависит от Ваших поступков в течение этого дня. Каждая минута имеет значение, и за минуту можно спастись или погибнуть. За минуту можно на мосту
