улыбнулся.
«Вот бы летать как эти облака, — размечталась девочка, — паришь себе над Землёй, осматриваешь все красоты, хочешь — приземлился, хочешь — полетел дальше. Куда хочешь, когда хочешь. Никаких тебе паспортов, виз, билетов. Свобооода».
У неё над ухом что–то прожужжало, и рядом на цветок клевера опустился шмель. Маша помнила, что шмели вполне добродушные насекомые, и если ты их не беспокоишь, то и им от тебя ничего не нужно. Шмель деловито высасывал нектар из венчика. Такой мохнатенький, полосатенький, летающий медосборщик. Или, точнее нектаросборщик, да ещё и пыльцасборщик. Чёрная полоска, жёлтая полоска, снова чёрная, и снова жёлтая, и опять чёрная, и белая под конец. Очень красивый, Маше понравился. Шмель наконец–то оторвался от цветка и, наполненный нектаром, тяжело полетел в своё гнездо. «Вот, — вспомнилось Маше из греческой мифологии, — нектар — напиток богов, дарует бессмертие. Как бы его попробовать»? Тут её взгляд упал на пушистый розовый цветок клевера, похожий на леденец на палочке. «А почему бы и нет, — подумала Маша, — раз в цветке есть нектар, то чтобы выпить нектар, нужно съесть цветок, содержащий нектар. Попробую, пожалуй. — Она сорвала его и принялась жевать. — Сладковат, немного вяжет, чем–то похож на свежий горох».
— Ты что, это, клевер ешь? — вдруг послышалось за спиной. — Четырёхлистник нашла?
Маша обернулась и увидела Катю и Олю с корзинками, полными цветов.
— Привет, девочки, — поздоровалась Маша, и поинтересовалась, — а что такое четырёхлистник?
— Это клевер с четырьмя листиками, редкий символ удачи, — стала объяснять Катя, — один лепесток для здоровья, один для богатства, один для славы и один для любви. Нужно съесть и загадать желание.
— Так нашла? — поинтересовалась Оля.
— Не, — ответила Маша, — я просто решила цветок клевера попробовать, в нём ведь нектар есть.
— Ты бы лучше мёд попробовала, — посоветовала Оля, — заходи к нам, у нас собственные ульи, мёд очень вкусный, не как в магазине.
— Спасибо, — поблагодарила Маша, — обязательно зайду.
— А что ты тут делаешь? — спросила Катя.
— Цветы собирать вышла, — сообщила Маша, — гербарий для школы делаю.
— Вот и мы гербарий, — обрадовалась Оля. — Видно во всех школах одно и то же задали на лето.
— Как хорошо, что я вас встретила, — сказала Маша, — Оля, ты мне можешь дать номер Василия, я ему хочу позвонить вечером, узнать, как дела?
— Конечно, — Оля продиктовала номер. — Мы тоже решили звонить вечером, там как раз все анализы должны проверить, да мама с папой к нему заедут и с врачом поговорят.
— А ты и мой запиши, — предложила Катя.
Девочки вообще обменялись своими номерами телефонов.
— А ты какие цветы собираешь? — спросила Оля.
— Как какие? — удивилась Маша. — Красивые конечно.
— Любые?
— Любые.
— А нам только лекарственные задали, — пояснила Оля. — хотя, большинство растений лекарственные. И под каждым цветком нужно сделать пояснительный текст, для чего он применяется. Вот, например, тысячелистник — раньше его «раневой травой» называли, он раны залечивал, любые кровотечения останавливает, а вот зверобой — он от ангины, кашля, гастрита, печень чистит, нервы успокаивает, а про ромашку аптечную ты, наверное, и так знаешь.
— Про ромашку знаю, — подтвердила Маша, — мне зимой мама её постоянно заваривает, когда простужаюсь.
— Вот здесь целая живая аптека растёт, — Катя обвела луг рукою, — а мы всё таблетки привыкли кушать.
— Это она от бабы Марфы понабралась, — пояснила Оля. — Баба Марфа давно травами занимается, всех здесь лечит, да и сама бодренькая такая, никак не скажешь, что ей восемьдесят. Тебе нужно с ней познакомиться, она столько интересного про травки расскажет. Да мы сейчас всё, что наберём, ей отнесём, она и скажет, что тут лекарственное, а что нет.
— Обязательно познакомлюсь, — пообещала Маша, — только не сейчас, у меня ещё дело важное, а потом встреча одна. А вы уже много насобирали?
— Почти полные корзинки.
Маша заглянула в корзинки и сказала:
— Красота! А я ещё и не начинала. Присела тут, на облака любуюсь. Хорошо здесь!
— Конечно хорошо, — подтвердила Катя, — ну мы пошли, а то цветы вянуть начнут, нужно успеть перебрать. Ещё увидимся.
Девочки попрощались и направились в деревню. Маша же пошла по лугу, наклоняясь то тут, то там, то обрывая цветы, то срывая их полностью. Очень скоро и её лукошко наполнилось, и она тоже направилась домой. Опять перелезла через ограду в том же месте, и снова наткнулась на Крота.
— Что–то вы к нам зачастили, — сказала Маша, — вроде ещё не вечер.
— Да нет, — сказал Крот, — я не к вам, я к лопухам собрался, их нужно постоянно проверять. Радужные листики долго не держатся, почему–то очень быстро отсыхают и портятся. Нужно успевать их собирать. Их и так–то очень мало находишь, а если ещё и засохнут, то можем и без запаса на год остаться. А это просто ужасно.
— А почему ужасно? — спросила Маша. — Вас же с бабушкой всего двое, уж точно листиков хватит.
— Не знаю почему, — пояснил Крот, — но если засохнет, то на следующий год на этом лопухе листики больше никогда не вырастут. Поэтому количество радужных лопухов год от года только уменьшается, а во всей округе, и даже далеко–далеко за ней, они больше нигде, кроме как здесь, не растут. Так что я пополз, — Крот попрощался, — увидимся вечером.
— До вечера, — попрощалась и Маша, — и направилась к дому.
Глава 22. В которой Маша приступает к экспериментам.
Маша как раз пришла к обеду. Бабушка наварила серых щей, уже вынула из печи чугунок, и разливала щи по тарелкам. В доме стоял удивительный, чуть сладковатый щаной дух.
— Ну вот, разомлело уже порядком, — довольно сказала бабушка, — садись кушать. Обязательно сметаны добавь.
Помня, что противиться своему второму, которое как бы и не Я, во время еды не целесообразно, Маша помыла руки и села за стол. (А кто на её месте стал бы сопротивляться таким аппетитным запахам, тем более, что в городе такого не поешь).
— Очень вкусно! — нахваливала Маша, с удовольствием орудуя ложкой. — Ну просто очень, очень
