бокалы
Опустите свои бокалы,
Мы не будем сегодня пить.
Это море не знает слабых,
И не будет хмельных любить.
Оставаясь за поворотом,
Вот опять, я не вижу следы.
Подождите меня, я не долго,
И дорога увязнет в пыли.
Я не знаю, а будет больно?
Я не помню, как в прошлый раз,
Заточили острые колья
И вонзили нещадно в нас.
Но я помню, что выросли крылья…
Белоснежный и чистый снег.
Помолитесь, прощаясь с жизнь,
И молитесь там встретить всех.
Опустите свои бокалы,
Мы не будем сегодня пить.
На коленях стоять и плакать,
Друга нашего хоронить.
Влюбиться бы…
Влюбиться бы…
Такой усталый мир.
На память ветхую похожий.
И я под каплями дождя,
Увы, неузнанный прохожий.
Мой плащ скрывает звездопад,
И, как ни странно, он дороже,
Чем череда людей, чей взгляд
Меня любовью не тревожит.
Внутри, такая пустота,
Уж к заполнению готова.
Влюбиться бы…
И поделиться словом.
И разделить пылающий закат,
И берег изумрудный — моря,
Но… Только лишь на миг,
Воспев его в стихах…
И не коснувшись боле в разговорах,
Чтоб честь сберечь, и не позволить вору,
Мою любовь, развесить на ветвях.
Корни
Я между твоих корней.
Под листьями и под землёй.
Под снегом, что стаял вчера,
Сегодня, ставши водой!
Я почки твоих ветвей,
Желающих стать листвой.
Но этот холодный снег,
Утопит их снежной волной.
И я, так уставший ждать,
Останусь в этом Раю.
Безликая благодать
Утешит мою тоску.
И друг не придёт искать!
И сразу забудет стихи!
А сцена не будет ждать,
Когда прозвучат они.
Я мог бы читать и сам,
Но суть ведь моя в ином.
Стихи посвящать друзьям.
Зачем? А спросите потом!
И их прочтут в тишине…
Не так, чтобы слышал мир!
Поэт, лишь тогда поэт,
Пока его друг не забыл.
Я между твоих корней.
Под листьями и под землёй.
И время спросить — Зачем?
Цепляться за мир чужой.
Без весны
Без весны уже третий год.
И без звёзд… Это так старо!
Замыкается мир в тебе,
Закрывается на засов.
Постепенно, на завтрак — грусть.
На обед, лишь смотрю в окно.
И когда остывает чай,
Прячу голову под крыло.
Без любви уже третий год.
Сердце тихое — без мечты.
А в душе, как крупинки, лёд.
И не тает… Ведь нет Весны!
Бывает
Бывает, ты — лишь ты!
И ты готов сражаться,
Не замечая колкостей мечей.
Не одевая чью-то маску,
Чтоб скрыть всю чистоту души твоей.
И все вокруг, тебя не узнавая,
Смеются громко над твоим лицом,
Где живы все черты.
И нежность в нём, и радость,
Где честь и верность,
А потом…
Бывает, ты — не только ты!
Под маской пафосной,
Как в плен себя сдавая,
Ты стены видишь без окон.
И реки, что в тебе, пусты…
И в сердце тяжесть,
Как память о тебе былом.
Но суть в другом! В обоих ипостасях,
Ты мастер! Ты Король! Ты человек!
И мир, где ты любим,
Сольётся всё ж — однажды,
Где ты, как враг, увы, не победим.
Умереть, незаметно для всех…
Умереть, незаметно для всех.
Умереть, никого не обидев.
Ускользнуть, как растопленный снег,
Грусть других под конец не увидев.
Раствориться с туманом реки,
Даже тенью себя не приметив,
И на небе, что в красках зари,
Затеряться с туманом, навеки.
Попросить певчих птиц заглушить,
Песню спеть, чтоб никто не услышал,
Как бегу босиком я по крышам,
До последней, но яркой звезды.
И тогда… Может быть — повезёт,
Что никто про меня не узнает,
И никто не заметит восход,
В пустоте, без привычных терзаний.
И не спросит, как жить без меня…
Без моих каждодневных признаний…
И не скажет — Родная моя…
И слезу не прольёт на прощанье.
Ну а дальше…
Сиреневый снег, за пределами города сказок,
Где встречают последний рассвет
Те, чей путь до конца не указан…
Привкус крови…
Над головой моей — простор…
Но тело бьётся, как в неволе…
И воздух влажен и тяжёл…
И на губах — железный привкус крови…
В стихах — свободна и легка,
Как птица, знавшая полёты…
Но плачет тонкая душа,
А на губах, всё тот же привкус крови…
А телу хочется летать…
Но это тело — не умеет…
Она душою в это верит,
