– Если будет больно, скажи.
Какой он твердый и большой! Я могла лишь стонать через крепко стиснутые зубы, чтобы не разбудить детей. Сергей двигался во мне неистово. Временами действительно больно, но я молчала.
В этот раз он кончил в меня. Я на его последних движениях, когда он начал рукой тереть клитор, рассыпалась на осколки. Потом он растянулся на кровати, прижав меня к себе.
– Завтра ты напишешь заявление об увольнении. Так что можешь утром на работу не торопиться. После собираешь вещи и переезжаешь ко мне.
Я... Мне сейчас важен всего лишь честный ответ на один вопрос.
– Аспид... Ты реально его вытащил из тюрьмы, чтобы меня напугать?
В ответ раздалось:
– Да.
Как же так можно? Выпуталась из его рук, приподнялась на руке и посмотрела ему в лицо. Силилась понять и не могла.
– Сережа, ты понимаешь, ЧТО ты делаешь? А если бы... Нет, не так... Ты хоть знаешь, что такое этот человек?! Одна ошибка твоих людей и Лена бы пострадала. И ему было плевать, что с ним сделают потом.
Но у него своя правда. Впрочем, как и всегда.
– Зато ты перестала ломаться, – стал глумиться он надо мной, однако уже через секунду серьезно добавил, – Не смей больше вытворять свои фокусы, Динка. Я тут понял, что из-за тебя я способен на действительно страшные вещи.
Мне захотелось огреть его чем-то тяжелым по башке, чтобы с него уже свалилась эта гребаная корона "хозяина мира". Но ничего подходящего под рукой не было. Он попытался уложить меня на место, откуда я только что выбралась. Отпихнула его и напялила пижаму под его удивленным взглядом.
– Может, не надо? Я не уверен, что я уже всё.
Не отвечая, нашла на полу его трусы, бросила ему:
– Надень. Или, если Матвей ночью придет, ты двухлетнему ребенку будешь объяснять, откуда дети берутся.
Он хмыкнул, но боксеры натянул.
Его слова про Аспида сформировали мое решение. Нельзя в очередной раз позволить ему прогнуть себя. Иначе, эта его модель поведения рано или поздно доведет до беды.
Глава 20. Перевоспитание мужчинДина
На следующее утро меня разбудила маленькая ладошка, которая трясла меня за плечо:
– Кто это? – малыш говорит шепотом, в его серых глазенках плещется удивление.
Да, маленький, мне тоже странно, но это не надолго.
Ответила, как есть:
– Это твой папа.
Ребенок еще слишком мал. Про отца я ему ничего не рассказывала, а он не спрашивал. Ну, нет и нет. Мама есть, сестра есть, няня есть, дядя Лёся есть, а что такой за зверь – папа, да кто его знает.
Сергей проснулся, сфокусировался сначала на мне, потом на ребенке.
– Привет.
Матвей не торопится радоваться непонятно чему. А может, его смутило то, что Сергей разлегся в моей кровати.
– Знакомиться будем?
Матвей заинтересованно его разглядывает:
– А ты иглать со мной будесь?
– Буду.
Потом Сергей обратился ко мне:
– Дина, брюки дай.
Я не спросила, зачем они ему так срочно понадобились. Это и так понятно, когда с него чуть сползло одеяло, – по внушительной выпуклости в трусах. Закатываю глаза к потолку, но подаю ему брюки. А он еще трусы вчера одевать не хотел. Хорош бы он сейчас был голый и со стоящим членом.
Мы завтракаем, собираемся каждый по своим делам. Сменную одежду Сереже привез Воропаев. Он потоптался в прихожей какое-то время. Поглядел то на меня, то на биг-босса. Наверное, удивляется, как мы друг друга не переубивали.
– Так я в школу, – выдала Еленка, – Если за это время у нас появится другое место жительства, не забудьте предупредить ребенка.
Пронеслась ураганом мимо Воропаева, который с грустью посмотрел на закрывшуюся за ней дверь и спросил:
– А она всегда такая?
Мне нечем его успокоить:
– Сейчас это был самый приемлемый вариант поведения.
Сергей не удержался от ехидного вопроса:
– А неприемлемый это какой? Хлороформ и наручники?
Пожала плечами:
– Возможны разные варианты.
Он задумчиво протянул:
– Какая хорошая девочка.
Меня удивило, как он общается с Матвеем. Дружелюбно, стараясь расположить ребенка к себе. Он умеет быть нормальным?
Воропаев ушел, потом и Сергей покинул мою квартиру. В дверях он обернулся и напомнил:
– Ты увольняешься сегодня. А потом собираешь самое необходимое, все остальное я тебе куплю. И переезжаешь ко мне домой. Когда будешь готова, позвонишь.
Я не собираюсь ничего говорить на это, просто опять пожала плечами и закрыла за ним дверь.
То, что он может быть нормальным, мне просто показалось.
Когда пришла няня Матвея, я была уже готова. Поцеловала сына и поехала на работу. Там написала заявление на увольнение и пошла к временно исполняющему обязанности начальника. Его фамилия Евсеев. Он посмотрел на лист бумаги, потом на меня и сказал:
– Можешь больше не приходить.
– А я и не собиралась.
Самое простое увольнение с работы, которое было в моей жизни. После я уехала домой, собрала часть вещей.
Матвей прыгал возле меня и спросил:
– Мам, а папа вечелом плидёт?
И что мне ему ответить?
Если бы не история с Аспидом, я бы плюнула на себя и смирилась с закидонами Давлатова. Но он каждый раз доказывает, что ему нельзя верить, что он опасен. Сегодня Сергей и Матвей точно не увидятся.
Поэтому ребенку соврала:
– Не знаю.
Дождалась Еленку из лицея, которая, увидев меня, не забыла отметить:
– О, мам, ты дома. А я думала, что ты уже у своего принца.
Обнимаю ее. Глупая, маленькая девочка.
– Куда же я без тебя?
Она увидела сумки:
– А это что? Мы к нему?
– Нет, посмотри в своей комнате. Может, что возьмешь еще.
– Что происходит, мама?
Я покачала головой:
– Не сейчас, Лена.
Она поняла с полуслова. Пошла в свою комнату, прихватила какие-то мелочи, положила их в сумку.
Раздался звонок в дверь. Ну, вот и началось.
Открываю дверь. На пороге Хосе Варгос и его люди.
– Привет Хосе, – наша беседа проходит на испанском.
– Привет. Вы готовы?
