улыбнулась.
– Миссис Мур, вы мастерица на все руки, – сказал я, показывая на картину. – Как вы все успеваете?
– Я мать троих детей, – хмыкнула она в ответ. – Вы были на похоронах мистера Бланша?
– Мне не удалось попрощаться с ним.
– Его жена была раздражена и явно показывала свою нелюбовь к мужу, – возмутилась женщина, не отрываясь от заполнения документов правой рукой. – Пришла на прощание не в черной одежде и не скорбела!
– Правильно миссис Бланш себя повела, – ответил я, присаживаясь за стол. – Френсис был музыкантом. Думаю, что на похоронах все сводилось к воспоминаниям о его мелодиях, а не к тому, какой личностью он был. Должны были проститься с человеком, а в итоге все хоронили граммофон.
Жена Бенедикта многозначительно покачала головой, но продолжать спор не стала и принялась наливать нам чай.
– У меня получился удачный, но не длинный брак. Представляете, на моей свадьбе мать Бенедикта встала и поздравила наших гостей с возможностью бесплатно поесть и напиться.
– Удачный, но недлинный брак, Кэтрин, это когда вы вышли замуж за богатого мужчину, а на следующий день его сбивает кэб. Вы вполне счастливая женщина, у вас все есть. В любом случае, вы знакомы с Клаудией. Вам не составило бы труда стать несчастной вдовой.
– Клаудия больше не занимается ядами.
Я поперхнулся чаем, закашлялся, стуча себя по груди, а после озадачено переспросил:
– Не занимается? Почему?
– Не знаю. Мне все равно, – шепотом ответила она, продолжив заполнять документы левой рукой. – Вы так боготворите своего старого друга, но если я скажу вам, что в состоянии Эбигейл повинен как раз он? Бенедикт не допускает мысли о существовании у женщины эмоций и желаний. Он ненавидел Роберта. По мнению моего мужа, мистер Эджертон позволял нашей дочери намного больше, чем дозволено любой даме. Когда бедный мальчик заболел, то вместо лекарства получил дозу яда от отца своей жены, провернувшего все так, чтобы в заключении значилась смерть от тифа. Об отравлении мне сообщила мисс Дю Пьен через полгода после гибели молодого человека. Теперь муж строит из себя порядочного и заботливого отца, обрастающего связями в борделях под предлогом поиска врачей. Уже тело Роберта с кладбища украли, а Бенедикт до сих пор «обрастает».
– Вы бредите. Если ваши слова правда, почему вы продолжаете жить с убийцей? Почему вы вообще вышли замуж за этого несчастного урода?
– Двадцать лет назад мне понравилось, что он был груб с другими, при этом боготворил меня. В силу молодого возраста я считала… что вся его агрессия всегда будет направлена на других. Но люди стали сильнее него. Теперь Бенедикт терроризирует свою семью. Недавно мой муж посмел поднять на меня руку. Я делилась с отцом о проблемах в семье, но в ответ слышала: «Разведешься – все акции пойдут на благотворительность». Папа – человек консервативных взглядов, считает, что женщина обязана жить с мужем. Он уже слишком стар, не всегда понимает, о чем говорит, и я надеюсь, что скоро покинет нас из-за слабого здоровья. Были мысли попросить мисс Дю Пьен что-то подмешать ему, чтобы скорее получить наследство, но ведь он мой отец, не так ли? Более того, мне не хочется брать на душу еще один грех.
– В полицию не сообщили, посчитав, что все это происшествие предастся огласке и вы потеряете клиентов?
– Да. Кроме того, я не имею весомых доказательств против мужа. Двадцать пять лет мне приходится как волу тянуть на себе транспортную компанию, чьи акций сейчас стремительно падают из-за уменьшения прибыли на фоне появляющихся конкурентов и скорой смены хозяина, а Бенедикт отворачивается от меня и не хочет присмотреть за детьми, пока я занимаюсь рабочими вопросами. Мне приходится брать Германа с Дакотой с собой в нищенские районы. Вам ли не знать, мистер Брандт, как тяжела жизнь одинокой женщины, особенно разведенной, среди общего порицания?
– Почему не нанимали няню, пока была возможность?
– Смеетесь? Какая возможность? Чем ей платить? Натурой моего красноречивого мужа? – непонимающе спросила Кэтрин, помешивая сахар в чае. – Служащие из гостиницы Бенедикта бегут, там некому работать. Дело становится убыточным. Зато в ресторан с утра мой муж ходит с удовольствием, лишь бы перед соседями покрасоваться. Он оплачивает завтраки моими деньгами, делая вид, будто эти чертовы бумажки его.
– Я закрою долги перед вами, как только закончу с расследованием.
– Не торопитесь, мистер Брандт. Ваши долги – капля в море наших проблем. Отдадите их сегодня или через год – ничего не изменится.
Про финансовую нестабильность семьи мистера Мура я слышал краем уха еще до отъезда из Лондона, но не мог подумать, что дела настолько плохи и что Бенедикт с холодной головой мог убить человека, безумно следуя своим жизненным принципам.
Надеюсь, что объяснение этому поступку было и оно было достаточно весомым. Может, Роберт понимал, что умирает, и попросил закончить страдания? Или я просто подсознательно желал снять всю вину со своего друга?
– Слышали новость? В городе появился новый меценат. Некая Бетти создала первую благотворительную основу для бедняков и просит помочь всем, чем угодно, – сказала женщина, сильно сжав чашку в обеих руках. – Я решила отдать изношенную обувь, несколько своих платьев, кулонов и старых духов, потому что планировала получить новые в качестве подарка на свой день рождения. Бенедикт запретил относить вещи, отказал в подарках и прочитал лекцию о ненужности моего барахла рабочему классу.
– Бенедикт просто не хотел идти в парфюмерный магазин, – ответил я, откинувшись на спинку стула. – Ведь там, помимо головной боли от запахов, можно к тому же получить сердечный приступ от цен. Известно вам что-то еще об этой Бетти?
Миссис Мур сжала чашку чуть крепче, отчего та лопнула и разлетелась большими осколками по всему столу.
Посмотрев на мокрое пятно от чая на своем платье, Кэтрин взяла документы и сказала, что вообще-то искала поддержки в моем лице, затем пожелала спокойной ночи и ушла, так и не рассказав про благотворительный план, но раскрыв имя человека, на которого работал мистер Фицджеральд.
Глава 10
– Нельзя же писать все, что скажет этот недоумок в приступах белой горячки! – возмутился Бенедикт и откинул на стол свежий номер газеты. – Уайтчепельский мясник! Лорд Абберлайн назвал его Уайтчепельским мясником!
– Чушь какая-то, а не прозвище. Даже в дрожь не бросает, – усмехнулся я, размешивая безе в кофе. – Ну, большего от Виктора и не ожидалось.
– Кого так обозвали? – поинтересовалась Кэтрин, поправляя нелепый бант на косе младшей дочери.
– Убийцу. Позавчера вечером в Уайтчепеле зарезали женщину. Итан взялся за расследование, – ответил мистер
