полетит, а когда проснется, нынешнее желание избежать этого любой ценой покажется ей глупостью. Лучше проглотить упрямство и подчиниться потоку.
Это случилось во время десятого или одиннадцатого полета на гоночной силовухе. Тогда у них с Владом была любовь. Ее первая любовь. А он отчаянно сидел на гонках. Джеки болталась на тусовках гонщиков и восхищалась им и парнями. Это же круто ставить рекорды скорости в космосе. Голышом бегать по лунным кратерам и загорать на крыле летящего до Марса челнока. Риск, но так красиво.
Однажды все-таки решилась и полетела на силовухе. Не на реальную гонку, конечно, а на танцы на лунной орбите. Захватывающе круто и страшно одновременно. Влад ей очень гордился. В тот раз над Морем Дождей цветовые сгустки возникали, пульсировали и исчезали вместе с музыкальными аккордами, а они танцевали и целовались, как сумасшедшие. Потрясающие ощущения. И Джеки полетела снова. Ей нравилось, удаляясь от голубого шара Земли, крепко сжимать руку своего парня. В открытом космосе без защитных стен летательных машин накрывало пронзительное чувство, что во вселенной только она и Влад. Остальные — лишь спрятанный в глубине памяти сон.
Скоро она стала летать на силовых гонках. Сначала была очень осторожна, не рисковала. Самое главное — точно рассчитывать расход энергии. Запаса водородного сырья брала достаточно, чтобы генератор выстраивал вокруг тела компактную скоростную капсулу. Конечно, это только иллюзия защиты, сотканная из псевдокомпозиторики и псевдометалла. Любое силовое вещество требует постоянной энергетической подкачки, без нее быстро разлетается в клочки. Причем, чем сложнее объект, тем быстрее гибнет. Только энергия перестанет «надувать» эту «как бы капсулу», она исчезнет, как карета Золушки, и даже тыквы после себя не оставит.
В космосе на авиетке Джеки не раз ощущала себя идиоткой. Выглядывала из кокпита и видела, что ее обгоняет какой-нибудь пацан в трусах, с генератором и бензобаком буквально на шее. Чем меньше веса с собой возьмешь, тем быстрее полетишь. Особенно если весь твой груз — топливо для полета до Луны и обратно и генерация тонкой защитной пленки вокруг тела. Полет в силовой капсуле рождал у Джеки ложное чувство защищенности. И раз за разом она брала все меньше водорода и все точнее рассчитывала маршрут. Азарт стирал границы самозащиты, а Влад был примером. Обещанием в губы. Верой, что все будет хорошо. И Джеки летала. Особо не задумываясь. Ведь Влад рядом. Первая любовь с пронзительно синими, смеющимися глазами.
В тот раз она летела налегке, без запасов. Засмотрелась на мужчину и женщину, которые отчаянно ругались на лунной дороге. Нашли же место. Прогулочный путь под склоненным ликом мерцающей Луны не располагал к ссорам. Джеки не заметила, как сбросила скорость, и какой-то булыжник влетел ей в спину. Кувырок выбросил с маршрута, энергия ушла на защиту от удара. Когда выровнялась и стала ускоряться, Влад, который ушел вперед и ничего не заметил, обернулся и махнул рукой. Она ответила, тоже махнула. Такая ерунда не могла ведь нанести вреда. Почти не могла.
Силовухи не хватило совсем чуть-чуть. Она исчезла в пяти метрах от Земли, и Джеки рухнула, сломав ногу, отбив зад и спину. В скорой помощи проторчала всего пару часов, а Влад ходил вокруг и клялся не отлетать даже на метр. Никогда больше. Джеки слушала и улыбалась. Правда улыбка липла к губам от испуга, который сидел противной занозой в животе. И с чего вдруг она стала такой рисковой дурой?
А потом пришел Лешка. Влад сразу нашел предлог и убежал. Младший брат, который только окончил школу, молчал и супился. Имел расстроенный вид. Обиженным тоном заявил, что это, конечно, ее дело — участвовать в гонках. Но было бы здорово, если она согласиться брать с собой одну вещь. Просто в качестве подстраховки. Вещь небольшая и легкая. Всего двести граммов. Он не скажет, что именно, пока она не пообещает использовать это. Джеки чувствовала вину и кивнула. Чего он попросит? Чтобы она брала с собой еще один генератор? Микропарашют? Почему бы и нет после случавшегося.
И Лешка принес упаковку.
Увидев, как он быстро вернулся, Джеки напряглась. Братик та еще ядовитая заноза. С трепетно обеспокоенным видом он развернул на ее коленях тонкую форму из двух полукружий.
— Это специальная штука, чтобы ты не отбила себе спину, если что пойдет не так, — сообщил он полным заботы голосом.
Джеки моргнула, надеясь «развидеть» это беспардонное издевательство.
— Это что ли накладка на задницу?
— На нижнюю часть спины — сообщил он с совершенно невинным видом. — Защищает ягодицы.
— Ах ты, садист!
Джеки швырнула слепок филейного места. Подарок радостно забренчал и запрыгал по сияющему чистотой полу.
— Нечего кидаться, сестренка, — тут же вскинулся Лешка. — Ты мне обещала им пользоваться.
Она махнула рукой в сторону наглой рожи, но промазала. Лешка невероятно ловко уворачивался.
— Сволочь ты, братик! Не дождешься, чтобы я нацепила этот поднос.
— Не поднос, а латы для ягодиц. Ты обещала. На время гонок. Ты же всегда учила меня выполнять обещания, сестренка.
Больше Жаклин не участвовала в гонках на силовухе. Носить пусть и легчайшую, но железную задницу оказалось выше ее сил.
Она глупо рисковала ради любви и адреналина. Велась за эмоциями и подчинялась чьим-то желаниям. Из-за любви к Владу полетела, из-за Лешкиной хитрости бросила летать. Эта бесстыжая образина, ее братик, всегда добивался от нее того, чего хотел. В издевательской манере.
Влад погиб спустя два года. Разбился при приземлении. Они к тому времени уже расстались. После его смерти, Джеки пошла учиться на морского пехотинца. Может, назло брату, может, назло самой себе.
Сейчас самое простое и правильное — уснуть в капсуле. Именно этого от нее и ждут. Но хочется оттолкнуть от себя такую реальность как можно дальше. Хочу — не хочу. Пусть этого не будет. Пусть спасут, но не так. Пока у Джеки нет ничего, кроме сиюминутного желания — ею управляют другие. Нужно другое отношение. Как правильно, а не как хочется. Менять себя страшно, проще промолчать. Ведь обучение на морпеха всего лишь бунт, не профессия. Хотя и оно накладывало свои обязательства.
Джеки сжала спинку кресла и сделала усилие:
— У меня есть дополнительная военная подготовка, и я хотела бы приступить к службе.
Доктор явно растерялась.
— Вы военнообязанная? Тогда почему вас эвакуировали, а не мобилизовали еще на Земле.
Когда она спасалась из Дублина, то не задумывалась об этом. Все армейские учебные погружения казались частью другой ее личности. Воображаемой. Ее легко забыть в дублинской давке, в пугающих кросс-переходах. Теперь знания десантника лезли из
