— Нина?
Я узнала этот голос. Он принадлежал единственному человеку, которого я хотела видеть. Я остановилась, его внедорожник — тоже.
— Я иду на автобус, Джаред, — сказала я, глядя вперед.
— Нет, не идешь. Я приехал, чтобы отвезти тебя домой.
Я стояла очень спокойно, лишь слегка покачивалась, когда временами налетал ветер и пытался сбить меня с ног.
— Нина, на улице мороз, — сказал Джаред, теряя терпение.
Я не шелохнулась. Тогда он открыл дверцу, вылез из машины и подошел ко мне. Мгновение он смотрел на меня, а потом согнулся и подхватил на руки. Он поднес меня к машине со стороны пассажира и прикоснулся мягкими губами к моему лбу, осторожно усадил на сиденье и немного постоял молча.
— О чем ты думала?
Я не могла произнести ни слова, чувствовала себя раздавленной; это было слишком для меня, разве можно мгновенно переварить такое.
Сев в машину, Джаред включил обогрев салона на полную мощность и поехал вперед. Время от времени он протягивал руку и убирал волосы с моего лица или нежно проводил теплой ладонью по щеке, но ничего не говорил; слышались только тихое гудение нагретого воздуха, вылетавшего из вентиляционных отверстий, да шуршание шин по дороге.
«Эскалада» затормозила на улице позади «Эндрюса». Джаред молча проводил меня до дверей, но, когда я взялась за ручку, прикоснулся к моему плечу:
— Нина, я понимаю, это очень трудно принять, но он любил тебя.
Я бросила на Джареда быстрый взгляд:
— Ты знал моего отца?
Джаред слегка прищурился, будто от боли:
— Я знал все, что он делал… делал из любви к тебе, Нина. Ты была для него целым миром.
— Ты ничего о нем не знаешь, — процедила я сквозь зубы. — Ты ничего не знаешь обо мне и, если не ответишь на мои вопросы, лучше оставь меня. Уже тошнит ото лжи!
— Я никогда не лгал тебе, — сказал Джаред, разозлившись, что я с такой легкостью отвергаю его.
— Почему ты постоянно секретничаешь? Откуда тебе всегда известно, где я? Как ты это делаешь?
— Сегодня утром ты не вдавалась в детали и чувствовала себя превосходно.
— Это было до того, как я узнала, что вся моя жизнь — сплошная ложь. — Слезы ярости потекли по моим щекам. — Мне нужна в этой жизни всего одна вещь, только одна, но настоящая. Мне нужен человек, который был бы честен со мной!
— Нина, — прошептал Джаред и протянул ко мне руки. Я оттолкнула его, и он поморщился. — Не делай этого. Мне приходилось стоять рядом с тобой и наблюдать, как ты плачешь, много раз… Я больше так не могу.
— Что это значит? — спросила я, держа его на расстоянии вытянутой руки. — Когда ты видел меня плачущей? Пожалуйста, скажи мне правду!
Джаред колебался, потом вздохнул:
— Не могу. Поверь мне, клянусь Богом, если бы мог, я сказал бы тебе, но я не могу.
Взгляд его стал тяжелым, будто в нем отразились страдания всей прожитой жизни.
— Я тебе верю, — сказала я, открывая дверь. — Я не хочу тебя больше видеть. Пожалуйста, оставь меня.
— Нина… — произнес Джаред.
Я встретилась с ним взглядом и закрыла за собой дверь. Он стукнул в нее дважды и повторил глухим, полным отчаяния голосом:
— Нина…
Я приложилась головой к двери и тихо заплакала. Как мне понять, почему я не заслуживаю, чтобы мне говорили правду? Меня снова охватила злость, и я решительным шагом пошла прочь от двери в свою комнату.
Когда я ворвалась внутрь, Бет сидела за своим столом и стучала по клавиатуре ноутбука. Ручка двери стукнула в стену; Бет подскочила и обернулась:
— Где ты была? Райан ждал, что ты придешь. — Когда Бет заметила выражение моего лица, глаза у нее вылезли из орбит. — Нина?
— Я пошла в «Гейт» перекусить, прежде чем ехать в больницу, но наткнулась на мистера Доусона, — отчиталась я, заваливаясь на кровать.
— Мистера Доусона? — Голос Бет повысился на октаву. — Что он делал в «Гейте»?
— Он схватил меня и потребовал, чтобы я принесла ему документы…
— Схватил тебя? А Джаред об этом знает?
Я метнула в нее подозрительный взгляд:
— Почему ты об этом спрашиваешь?
Она замялась и стала перебирать тонкими пальцами.
— Кажется, он всегда появляется вовремя.
— На этот раз он не появился.
Бет наклонилась ко мне, чтобы поймать мой взгляд.
— Ты виделась с ним сегодня?
— Он просто подвез меня, — вздохнула я.
— Не понимаю. Он не появился, но отвез тебя домой.
— Можем мы больше не говорить об этом?
— Ох. Конечно. Извини.
Она убрала руку с моего плеча и оставила меня в покое — сидеть на своей кровати.
Через некоторое время Бет вздохнула и заерзала.
— Что, Бет?
— Нина…
Я дала ей время набраться смелости и побороть смущение. Она еще раз вздохнула, но это не придало ей желаемой решительности.
— В чем дело?
— Ты его любишь! — выпалила она и приготовилась к отпору с моей стороны.
— Я не люблю его. И даже ничего о нем не знаю.
— А сколько тебе нужно узнать о человеке, прежде чем ты сможешь полюбить его?
Я вспомнила, как чувствовала себя рядом с Джаредом; как от его прикосновений по моему телу будто пробегали электрические разряды; как таял его взгляд, когда он всматривался в мои глаза и будто заглядывал в неизведанные глубины, где кружились мои потаенные желания. В его присутствии я чувствовала себя защищенной и будто обретала целостность; это ощущение могло соперничать с абсолютной безопасностью и бесконечной любовью, которую я испытывала, находясь рядом с отцом. Я вздрогнула при мысли о том, какой жалкой станет моя жизнь, если Джаред выполнит мою просьбу и бросит меня.
— Ты его любишь, — повторила Бет, понаблюдав за сменой эмоций на моем лице. — И он тебя любит, ты знаешь. Это так очевидно, почти как если бы он любил тебя еще до встречи с тобой.
Я покачала головой, отказываясь соглашаться, и Бет повысила голос:
— Нина, ты серьезно? После всего, что случилось?
— Если даже он меня любит, этого недостаточно, чтобы доверять мне и сказать правду.
Я поморщилась от собственных слов. Сама не думала, что они причинят мне такую боль.
— Он тебе так ничего и не объяснил, да?
— Сегодня я сказала, чтобы он оставил меня в покое.
Бет открыла рот, но я продолжила:
— На самом деле я не это имела в виду. Ну то есть я так сказала, хотя сама того не хотела. Он просто должен был честно поговорить со мной, а вместо этого… отказался.
