Как ни странно, боялся я вовсе не за себя: за отца с этим покушением на источник! Смотреть на его смерть оказалось нереально жутко и больно! Я не могу представить, что случится со всеми нами без него. Он всегда был той самой несокрушимой стеной, за которой мы все припеваючи жили, не задумываясь ни о каких проблемах, а зачем, если есть он? Тот, кто все решит, исправит, вернет в прежнее русло!
Опять же мама, она без него не выживет, это всем известный факт! Такую любовь как у родителей еще поискать! Уже больше ста пятидесяти лет вместе, правители целого мира, а дворец своими сексуальными играми до сих пор как подростки разносят!
Орших — его смерть напрямую связана с жизнью Кэт. Я, конечно, люблю близнецов, но сестра значит для меня нечто большее. Моя двойняшка, иногда казалось, что мы понимаем друг друга без слов. Особенно в детстве, когда напакостив, не сговариваясь, врали одно и тоже, будь это мама или вечно нянчившийся с нами Орших.
Тогда еще не знающая о его роли в своей жизни, сестренка, не стесняясь, могла приклеить его к стулу или поджечь пятую точку. Хм, а может, как раз догадывалась, потому-то и страдал от нее исключительно зад грозного палача?
Но глядя на их смерти я еще терпел, уговаривая себя, что это лишь иллюзия, а вот истерзанное тело мышки сорвало мою хваленую выдержку. Тут уже не помогли никакие уговоры! Безотчетный ужас и боль, разрывающая на куски, не то что сердце — все тело!
Да без нее я точно сдохну — в маленьком храбром мышонке теперь вся моя жизнь! Неудивительно, что от такого зрелища сила вышла из-под контроля, по приказу замутненного иллюзией мозга, защищая свое сокровище, или, скорее уже, мстя за него!
Мысли перескочили к ее истерике. Когда, обнимая Эль, почувствовал боль Шэр, чуть сам себе подзатыльник не отвесил, вот о чем, спрашивается, думал, придурок, тиская при любимой девушке другую?
Да, я к ней отношусь как к другу, но мышка-то откуда должна это знать? Говорю же: идиот!
Хотя, мне кажется, ее слезы не только из-за детки. На нее тоже свалилось слишком много за последние сутки. И она — молодец! Все стойко перенесла, сорвавшись лишь под конец дня.
Стиснул свою девочку крепче, поцеловав в лоб, на что она, улыбнувшись, теснее прижалась в ответ.
Остался еще нерешенным вопрос: где искать «Поглотитель»? Одна нагиня выбыла из игры, осталось пять. Которая из них? Завтра же начнем обыскивать их комнаты, тем более, с таким соучастником преступления это оказалось очень весело, ухмыльнувшись, вспомнил я «мышеловку»!
Что ж, утро вечера мудренее, повернулся на бок, обнимая мышку, и уткнулся носом в ее макушку. Почувствовав, как на мое бедро закинули ногу, а торс обвили рукой, улыбнулся, проваливаясь в сон.
После завтрака в нашу дверь тихо постучались, так как пребывал в образе Аланы, открывать пошел я. На пороге, переминаясь с ноги на ногу и состроив виноватую мордашку, стояла Эль.
— Я хотела извиниться за вчерашнее. Прости, я не подумала, что твоя девушка так отреагирует!
— Замужем? — появилась из-за моей спины Шэр.
— Да, — прозвучало растеряно.
— А как бы ты отреагировала, если бы твой любимый у тебя на глазах другую тискать начал?
— Заревела… — грустно прошептала демоница.
— Вот, и я заревела… — не менее трагично ответила ей ведьма, тяжело вздохнув. Глядя на этих двух убитых горем девушек, не выдержал и расхохотался, от чего в себя они пришли мгновенно, наградив меня убийственными взглядами.
— Сдаюсь! — поднял я ладони. — Проходи, детка! Это, моя мышка — Шэр! А это моя лучшая подруга! — повернулся к любимой и, увидев нахмуренные брови, добавил. — Была до тебя, теперь, конечно, она на втором месте!
Пройдя, Эль заняла кресло, я сел на диван напротив, а Шэр забралась ко мне под мышку, обдав ревностью, сдержать довольную улыбку не получилось, покосившись на меня и поняв, что я почувствовал, она хмыкнула и выпрямилась, гордо расправив плечи. Обнял, возвращая ее на прежнее место.
Ясно, ее смущает то, что я ощущаю ее эмоции, но это пока, скоро привыкнет.
— Рассказывай, детка, зачем пожаловали?
— Так на бал же! — удивилась она. — Обещают, что сегодня принц подарит танец каждой участнице отбора! Я не могла пропустить такое зрелище, да и живодерина моя не против немного развлечься!
— А кто обещает, не в курсе? — напрягся я. Мне что, со всеми танцевать?! Это же двенадцать невест! Ладно, десять, себя и мышку можно не считать: с самим собой танцевать довольно проблематично, а с ней я готов это делать бесконечно!
— Приглашения, что нам вчера утром доставили, — ответила она, пожав плечами. Поняв, что отвертеться не получится, я страдальчески скривился.
— Не расстраивайся, мой тигр, ты у меня сильный и смелый, уж как-нибудь переживешь несколько танцев! — успокоила меня Шэр, судя по смеющимся глазам — издевается, зараза мелкая! Тяжело вздохнув, прижал ее к своему боку теснее.
— Так непривычно видеть тебя таким! — рассмеялась Эль.
— Каким?
— Влюбленным и не язвящим по поводу и без!
— Ты тоже пострадала от этих невыносимых шуточек? — поинтересовалась у нее мышка.
— О, еще как, это же ходячая язва, ты не представляешь, что мне пришлось от него вытерпеть!
— Мне-то можешь не рассказывать! Я — самая пострадавшая сторона! Как-никак, теперь всю жизнь их слушать!
— Вот, нисколько не сомневался, что вы найдете общий язык! — встрял я в их диалог. — Вы два сапога — пара! Одной все время стыдно и неловко! А вторая вообще — порченая! — со стороны детки в меня полетела подушка, а мышка укусила за ухо, но так нежно, что я теперь весь день буду думать: это мне мстили или заигрывали?
32
ШЭРЭЛИНА.
Пришедшая собирать меня на бал горничная сразу направилась подбирать мне наряд к предстоящему торжеству, сказавшаяся больной Алана, лежа на кровати, проводила ее недовольным взглядом, на мой вопрос из-за чего злится, она отвечать не стала!
Показавшаяся из гардеробной девушка, сжимая в руках мужскую футболку и трико, растерянно спросила:
— А это чье? — оценив невозмутимо уставившуюся в потолок соседку, я, обалдев от такой наглости, недолго думая ее «сдала»!
— А это она себе любовника завела! — ткнула пальчиком в шокировано смотрящую на меня брюнетку. — Я ей говорила, что так нельзя! Но она все равно — завела… — грустно закончила я свое стукачество.
Горничная, опасливо покосившись на демоницу, пошла дальше разбираться с моим гардеробом. Я же минут пять делала вид, что не замечаю, как прожигают меня изумрудным взглядом.
— Ну, а что? — прошипела, все-таки не выдержав. — Мне нельзя портить репутацию! Ты же не хочешь, чтобы потом все говорили, что твоя жена во время отбора тебе рога наставляла?! — он рассмеялся, шепнув «интриганка». Но его веселье как ветром сдуло, стоило девушке принести платье и, положив его на кровать, произнести:
