Глаза Куинна застыли.
— Ее отец был наркодилером и получил пожизненный срок, а мать умерла. Ее застрелили, пуля предназначалась для отца.
Ариана почувствовала, что на глазах мгновенно выступили слезы, но тут же постаралась скрыть это — быстро заморгала. Ей не хотелось показывать Куинну свою сентиментальность.
— Ужасно…
— Да, именно такая жизнь ожидала и ее. Немного помолчав, Ариана заговорила снова:
— Тебя тоже ожидала такая жизнь? — Она знала, что Куинн жил у приемных родителей, а до этого — в детском доме. И ей хотелось знать, что случилось с его настоящей семьей.
Он покачал головой.
— Мои родители просто не замечали меня. — Куинн горько рассмеялся. — А мать Сэм по крайней мере старалась дать ей достойную жизнь. — Он увильнул от рассказов о своей семье и снова переключился на Сэм. Ариана поняла, что не стоит сейчас расспрашивать его.
Ею были затронуты такие глубины в сердце Куинна, прикосновение к которым пробуждало к жизни чрезвычайно сильные эмоции. И это каким-то непонятным образом сближало их. Но Ариана пока еще не могла сложить кусочки головоломки в единое целое, хотя уже и была на верном пути.
— Социальным службам ничего не остается, как поместить ее в приют, наполненный самыми проблемными детьми. А ей так нужны любовь и стабильность, этого она в приюте уж точно не найдет. — Он потер рукой глаза.
— Может, все-таки найдется какая-нибудь пара, которая захочет взять подростка? — с надеждой спросила Ариана.
Он покачал головой:
— Вряд ли. Сэм присущи такие качества, которые сразу же отталкивают людей.
— И что же это, кроме ее возраста?
Куинн наклонил голову набок.
— Ты же видела ее, поэтому, думаю, тебе все понятно. Она необыкновенно умная девочка, которая мгновенно ориентируется в любой обстановке и видит все слабости взрослых. Не просто видит, а тут же может и воспользоваться ими. К тому же она еще и ловкая воровка.
— Но если заглянуть поглубже, то становится понятно, что она просто ищет любви, — сказала Ариана.
Куинн решительно закачал головой, в его глазах промелькнуло недоверие.
— Не нужно этой ерунды и игр в человечность. Далеко не у всех есть большая и дружная семья, как у тебя. Другие люди по-другому смотрят на многие вещи.
Ариана прикусила язык и решила никак не комментировать это замечание Куинна. Он прав. У нее по крайней мере есть дом и любящая семья.
— Хорошо, я тебя поняла. Но ведь должен же быть какой-то выход из этой ситуации?
— Я бы с половиной тех людей, которые указаны в списке, не оставил даже свою собаку. А они все ищут маленького ребенка. Если я и попытаюсь кого-то уговорить взять подростка, то буду вынужден рассказать всю историю Сэм.
— Но ее поведение вполне объяснимо. — Ариана знала, что начинает снова впадать в чрезмерный идеализм, но это была лишь попытка схватиться за соломинку. Как и Куинн, она очень хотела помочь Сэм. Его взгляд встретился со взглядом Ари. — Причины, по которым она себя так ведет, никого не интересуют. Всех интересуют факты. — Он взмахнул рукой и бросил стопку бумаг на пол около кровати. Листки веером разлетелись по ковру. — Я намерен еще раз поговорить с Фелицией и Аароном, потому что никто не хочет связываться с трудным подростком.
Ариана смотрела на Куинна и представляла его себе таким, каким он был в детстве, маленьким, беззащитным и испуганным. Таким, какой была сейчас Саманта. Куинн хорошо помнил свои детские ощущения. И главным из них было чувство отчужденности от остального мира, чувство ненужности.
Но он уже не был ни ребенком, ни подростком, он был взрослым мужчиной. И Ариана желала его с каждой минутой все сильнее. Она хотела облегчить его боль. Зная, что это неразумно с ее стороны, Ариана протянула руку и положила ладонь Куинну на плечо. Но между ними все еще оставалось безопасное расстояние.
Их взгляды встретились, и Ариана поняла, что бежать бессмысленно. Она не может убежать от собственного желания. Этот сидевший перед ней человек с очень сложным характером притягивал ее как магнит.
Куинн наклонился к Ариане, его губы слегка притронулись к ее губам. Она вдохнула его запах, и ее грудь мгновенно напряглась. Желание пульсировало горячей волной, и, судя по горящему взгляду Куинна, он испытывал такие же чувства.
— Это сумасшествие, — мягко сказала она.
Он кивнул в знак согласия:
— Тогда давай уйдем.
— Я… не могу.
Ариана не знала, кто кого начал целовать первый, но в конце концов его губы, жадные, требовательные, горячие, плотно прижались к ее рту и дали ей именно то, что она так жаждала получить.
Между ними проскочила искра, и вспыхнувший огонь заставил их потерять над собой контроль. Ее руки легли на его талию, затем стали подниматься выше, и Ариана наслаждалась возникающими в ладонях ощущениями. Его кожа была гладкой, горячей и тугой, на груди она казалась чуть грубее из-за жестких завитков волос.
Одной рукой он держал голову Ари. Его язык проник в ее рот и стал исследовать мягкую влажную плоть. Куинн был человеком, который любил все держать под контролем. Но Ариане это не доставляло неудобств, она с удовольствием подчинялась ему. Ее ладони накрыли его соски, и он тихо застонал от удовольствия. Ариана порадовалась тому, что с такой легкостью дарит ему наслаждение, что ее прикосновения производят такой сильный эффект.
Его губы скользнули по ее губам, а потом спустились ниже, на шею.
— Ты сводишь меня с ума.
— Ты делаешь со мной то же самое. Дрожащими руками он поднял вверх ее футболку, и его пальцы притронулись к груди Арианы. Его руки принялись исследовать ее тело, горячие волны побежали к низу ее живота.
Он ласкал, гладил пальцами ее соски, и каждое его прикосновение, каждое движение отзывалось приятным напряжением в теле, усиливающимся желанием. Ариана осознавала, что ее тело бьет дрожь, но ничего не могла с этим поделать.
Он притянул ее, и Ариана села к нему на колени, ее ноги обвили его талию. Куинн потянул юбку вверх, и теперь их разделяла лишь преграда в виде ее трусиков и его джинсов. Когда через несколько мгновений Ариана почувствовала прикосновение его горячей плоти, она запрокинула голову и тихо застонала, позволив этим ощущениям захватить себя целиком.
— Я хочу доставить тебе удовольствие, — прошептал он ей на ухо.
Она не сомневалась, что у Куинна это получится. Даже когда он просто касался ее, она мгновенно начинала терять над собой контроль. Обычно Ариане было трудно избавиться от мыслей, всегда витавших в ее голове и подавлявших желание.
Именно благодаря своей способности постоянно контролировать себя, она редко теряла голову. Точнее сказать, никогда. Ариана даже в постели никогда не могла полностью отключить свой мозг, и поэтому удовольствие от секса было каким-то неполным, несколько вымученным. Но она гордилась своим здравомыслием, которое отличало ее от всех остальных членов семьи, более эмоциональных, умеющих свободно выражать свои чувства, любящих все драматизировать, немного сумасшедших. Этим умением контролировать себя Ариана отличалась и от своей сестры-близнеца.
