подожду…
— Люблю тебя, обожаю! Любимая, красивая самая, — он принялся быстро-быстро целовать ее лицо и гладить плечи, руки, шею, — я же не смогу без тебя, дурочка ты моя…
— Молодой человек! — снова зарычала проводница, надвигаясь на них со злым лицом, — поезд набрал скорость!
— Все, все, я понял! — ответил Денис и в последнем поцелуе прижался к любимой, вырвав из ее уст стон-вздох, — люблю… жди… — сказал отрывисто и выпустил из объятий. Развернулся и без промедления спрыгнул с уже прилично мчащего поезда.
Они с проводницей ахнули и синхронно бросились к двери. Денис стоял на траве, засунув руки в карманы и больным взглядом глядел им вслед.
Десять месяцев спустя…
Мартовское солнце в Южно-Сахалинске грело точно так же, как и январе. То есть, совсем не грело. Холодно, вьюжно, но удивительно солнечно.
В честь завтрашнего праздника на работе сделали короткий день, предварительно поздравив весь женский персонал университета и студенток, конечно же.
Ни в какую Японию Лиля не уехала, так как обещала Денису ждать. А в консульстве вакансию заняли.
Поэтому она устроилась работать в родной университет и… ждала.
От Дениса пришла всего одна телеграмма в начале декабря. С лаконичным текстом: «Почти решил тчк буду весной зпт жди тчк люблю зпт скучаю тчк»
Это были хорошие десять месяцев. Лиля больше не запиралась от жизни, а наоборот окунулась в нее с головой, намереваясь наверстать то, от чего раньше так долго отказывалась. Записалась на кулинарные курсы, курсы рукоделия, самбо и бассейн. Охотно ходила в музеи, на выставки, вино и вечеринки. Даже к мужчинам присматривалась. Чисто с экспериментальным интересом. И… ничего, ноль. Не торкало, не цепляло.
Ждала Дениса спокойно, без былой боли в груди. Так, словно и не ждала вовсе, а просто жила в свое удовольствие. Изменилось что-то внутри. Ушла тоска, не позволяющая наслаждаться молодостью, простыми радостями. Появилась уверенность в себе. Она даже одеваться стала иначе, ярче, взрослее. Прямо бабочка, сбросившая кокон. Как много в нашей жизни значит надежда…
Лиле достался в подарок от университетских мужчин крошечный цветущий кактус и набор открыток с видами Японии. Открытки отправились в сумку, а вот кактус пришлось спрятать под дубленкой, спасая от сахалинской стужи.
«Он написал, что будет весной, — рассуждала она, спускаясь по ступеням и застегивая пуговицы на зимней одежде, — имелось ввиду начало весны, середина, или может, конец?» Последние дни в душе поселился мандраж, заставляющий оборачиваться на каждого отдаленно похожего мужчину, вздрагивать от звуков своего имени и по любому поводу колотиться сердце.
Вот и сейчас, завидев в холле военный оркестр и мужчину в парадной форме, с косой челкой и букетом в руках, сердце пустилось вскачь и подогнулись колени. «Ну я и идиотка! Это наверное концерт будет в честь праздника!»- пыталась образумить она свое предательское тело, но было поздно… мужчина поднял голову.
Денис! Этот невероятно красивый мужчина в форме… он? Мужчина, увидев Лилю резко развернулся, что-то крикнул в сторону оркестра и началось…
Пару десятков мужчин в форме такого же цвета, как у Дениса, с музыкальными инструментами в руках в один миг построились и грянул гром. Нет, конечно не гром, но по ощущения где-то так же. На самом деле громогласный звук издал маршевый барабан.
А у Лили в ушах уже вовсю ухали собственные ударные и надрывались виолончели. Слабо передвигая ногами, держась за перилла, она медленно спускалась вниз, не отрывая взгляда от Дениса.
Мужчина нервничал. Мял букет белых тюльпанов и так же пристально глядел на нее. Позади него разрывался оркестр каким-то маршем, вокруг стала собираться толпа из студентов и преподавательского состава, вышел даже ректор, замерев на верхней ступени лестницы. И все они как один, безошибочно определи виновников какофонии, уставившись во все глаза на представление.
Лиля остановилась на предпоследней ступени, не зная, что делать дальше, стараясь хотя бы не забывать дышать. Стащила с головы теплую шапку, уронила сумку. Так и осталась стоять в расстёгнутой дубленке, прижимая к груди кактус.
— Вот, Лялька, я приехал… — Денис откашлялся, тоже для чего-то снял фуражку, а теперь не знал куда ее девать.
— Я… вижу, Дениска…
— Ты… как?
— Хорошо… а… ты?
— И я…
Они тихо мямлили, не зная с чего начать разговор. Первым в себя пришел Денис:
— Все-таки не поехала в Японию?
— Побоялась, что ты меня там не отыщешь, — улыбнулась Лиля.
— Отыскал бы! — заверил он, — но я рад, что ты здесь…
— А ты… где… как?
— Да вот, в воинской части. Решил продолжить карьеру, знаешь ли…
— В какой? Где?
— Здесь. На Хомутова…
— Ого… А что это у тебя? — она перевела взгляд на его форму, заметив нашивки и ордена, — за что они?
— Ну… — Денис смутился еще сильнее, — один за спасение мирного населения, а эти два незаслуженно как-то…
— Да ну! — Лилька подняла на него глаза и в эту минуту поняла, что ничегошеньки о нем не знает. Кем он был на войне, как прошли те годы? А он оказывается настоящий герой! И не хвастался никогда, словом не упоминал, в потертой форме ходил.
Пока она растерянно обмозговывала последнюю мысль, оркестр замолк. Денис развернулся и замахал на них руками, что-то шепча. Мужчины вдруг стали толкаться к выходу, один за одним ныряя в холод. Лиля охнула и пропищала:
— Это… был оркестр?
— Ну… да, — ответил Денис и нацепил фуражку, — не понравилось?
— Господи, Боже… Это было для меня???
— Так для кого же? — улыбнулся парень, — они как раз репетировали вот я и упросил, сказал любимой предложение делать, ой…
— Пред-дложение? — Лиле показалось, что она сейчас в обморок грохнется. Видно она побелела, потому что Денис поспешил обнять ее за талию.
— Вот болван. Лялечка, я все испортил да?
— Нет Дениска, ты не болван! Ты — лучший! — пробормотала она куда в его мундир и засмеялась, — а вот я — дура…
— Нет, ты генералиссимус моего сердца! — хмыкнул парень, — так что, пойдем домой? А то на нас как-то странно поглядывают… и что это ты так крепко к груди прижимаешь?
— Это… кактус, подарок коллектива на восьмое марта!
— Вот черт! — стукнул себя по лбу, — это тебе! — отстранив девушку от себя, наконец протянул букет тюльпанов, — с наступающим!
Часом позже, сидя у Дениса на коленях, потому что в квартире был всего один старый табурет, они обнимались и робко беседовали о будущем.
— Я и не знала, что ты герой, прости…
— Брось ты. Какой герой.
— А ты молчал, не рассказывал ничего…
— У нас вся жизнь впереди, все что попросишь — расскажу…
— Ты… серьезно про предложение?
— Вот… — он просунул
